— Не понимаю, зачем тебе понадобилось связываться со мной раз в году.
— Просто чтобы убедиться, что у вас все хорошо. Я не верю, что ты позвонишь мне, если вдруг будет нужда, — слишком уж ты независима.
Это уж точно, подумала Крис.
— А что, если я кого-нибудь встречу? И выйду замуж? Ты так и будешь мне звонить?
У Гарольда было такое ощущение, словно его ударили в солнечное сплетение.
— Ну, наверное, мы и этот вопрос решим, когда придет время.
— Чего я действительно хочу, так это чтобы ты вернулся в Нью-Йорк и оставил меня в покое. — Крис и сама почувствовала, что ее голос звучал преувеличенно сердито.
Гарольд даже себе самому ни за что бы не признался, что злится от этих слов, что от них ему больно.
Но Крис ведь хотела, чтобы отец ее ребенка был человеком принципиальным. И цена этому — условия Гарольда. Выпрямившись в кресле, она решительно объявила:
— Хорошо, я принимаю твои условия.
Гарольд поставил чашку. Лицо его было непроницаемо. В камине весело потрескивали поленья. Он поднялся, взял ее за локти и поднял на ноги.
— Стало быть, пора начинать.
Он снова наклонился поцеловать ее. И деваться было некуда — она уже дала слово. Крис закрыла глаза, остро ощущая, каким настойчивым стал его поцелуй, словно Гарольд заявлял права на нее. Но ведь именно это он и делал, разве нет? И она сама дала ему на это право. Господи, что же она натворила!
— Расслабься, — прошептал он, не отрываясь от губ Крис. — Может, поднимемся наверх?
— Прямо сейчас?
— А почему бы и нет?
— Я… я думала, мы договорились на уик-энд.
— Я перенесу отлет на воскресенье вечером. И у нас будет время с сегодняшнего дня до конца недели.
— Но…
Гарольд отстранился.
— Так ты хочешь забеременеть или нет?
— Да… да, конечно. Наверное, это оттого, что я думала — мы поедем к тебе в отель.
— У меня такое ощущение, что твой дом — это центр твоей жизни. Разве не лучше здесь?
Для Крис дом был лучшим местом, где она могла расслабиться, отключиться от всего на свете и быть самой собой.
— Тебе что, неприятно, что я здесь? — резко спросил Гарольд.
Крис постаралась не отводить глаз.
— Не в этом дело. Просто я никогда не пускала мужчин в мою постель в этом доме.
— Ты боишься, — констатировал он. Это было слишком мягко сказано.
— Боюсь, — призналась Крис. — Ведь я тебя в сущности совсем не знаю.
— Тогда давай поправим дело. — Голос Гарольда снова звучал хрипло и возбужденно. — Потому что самый лучший способ узнать человека — это заняться с ним любовью.
Если таким образом он собирался подбодрить ее, то выбрал совершенно неверный путь. У Крис не было ни малейшего желания раскрываться перед таким чутким к чужим переживаниям человеком, как Гарольд.