Отодвинула Кирилла от двери, что удалось далеко не сразу, и, нажав на скобу, протиснулась в коридор.
Олежка Волколупов лежал в полуметре от железного порожка. Вдвоем они подняли его и перенесли на диван.
– Слушай… – обессиленно сказал Кирилл. – А чего ты с ним не разведешься?
Маринка сделала вид, что не расслышала, и отвернулась.
– Что?.. Проспится – человек? – спросил он с усталой издевкой.
Зря он это сделал. Очевидно, слова его явились той самой последней соломинкой, что переламывает хребет верблюда.
Маринка запрокинула искаженное лицо – и тихонько завыла, раскачиваясь. Потом медленно стала оседать на пол. Опомнясь, Кирилл кинулся подхватить – и вдруг понял, отпрянул…
Продолжая завывать, Маринка шла к нему на четвереньках, и радужки обезумевших глаз ее увеличивались, вытесняя белки…
2000