– И это вдохновило ее на поездку в Нью-Йорк?
– Не совсем. – Джина помолчала. – Думаю, к этому решению ее подтолкнула монахиня.
– Монахиня!
– По-моему, все началось со статьи о ней, которую писала Хлоя. С тех пор в ней что-то изменилось. Она стала какой-то беспокойной, начала задумываться о том, что делать дальше…
Танцевать голой? – улыбнулся Гиб.
– Она три года проработала воспитательницей в детском саду, прежде чем перейти в газету.
– Воспитательницей? – Ну и ну, он видел голую воспитательницу!
При этой мысли его снова охватило возбуждение. Зато стало ясно, почему она носит такие строгие платья.
– Хлоя отлично ладила с детьми. Она любит их, но и эта работа ее не вполне устраивала. Она не была уверена, что готова посвятить этому свою жизнь, и в прошлом году устроилась в газету.
– И у вас ей тоже не понравилось? – поинтересовался Гиб.
– Ну, не знаю, понравилось ей или нет. Но она прожила в Айове всю жизнь. Ей хочется увидеть новые горизонты.
Вот дуреха, – подумал Гиб.
– Здесь ей делать нечего, – возразил он. – Она слишком наивная, слишком доверчивая.
– Но у нее же есть ты…
– Ни фига у нее нет! Я ей не нянька!
– Конечно, нет, – торопливо сказала Джина. – Я и не ожидала. Просто… надеялась, что ты… присмотришь за ней.
Еще чего не хватало.
– Она научится всему, что может тебе потребоваться…
О, Боже!
– И тебе ведь все время нужна новая помощница…
Они что, с Эдит сговорились?
– И она именно та девушка… – Неожиданно Джина умолкла.
Наступила долгая тишина. Угрожающая тишина. Тишина, которую Гиб не решался нарушить. Он надеялся, что Джина тоже не решится. И так ясно, что она хотела сказать.
Девушка, на которой ты мог бы жениться.
Джина давно хотела, чтобы он женился и вернулся в Айову. Она не преставала надеяться с тех самых пор, когда он решил пройти летнюю практику у известного фотографа Камило Воланте двенадцать лет назад.
В то время Джина не понимала, что им движет.
– Тебя же не интересуют знаменитости, – сказала она.
– Зато интересуют люди, – ответил Гиб. Он всегда хотел снимать людей. Работа с Камило Воланте предоставляла ему уникальную возможность поучиться у выдающегося фотографа, специализирующегося на портретах знаменитостей. Гиб надеялся, что приобретенные им навыки пригодятся ему в дальнейшей работе, когда он будет снимать то, что захочет сам.
Таким был его план.
В то время он рассчитывал вернуться в Айову.
Но жизнь меняет любые планы. И летняя работа переросла в осеннюю. А после все изменилось безвозвратно. И Гиб решил не возвращаться.
Джина радовалась его успехам, но и не стеснялась спрашивать, почему он забросил свою мечту фотографировать людей самых разнообразных профессий и слоев общества. Точно так же она не стеснялась говорить о том, как было бы здорово, если бы он нашел наконец хорошую женщину, женился бы, вернулся в Айову и делал фотографии фермеров и свиней-рекордсменок.