— Валяй.
— Лучше поздно, чем никогда, — пробормотал он, подхватывая ее на руки.
Странно, однако его прикосновение отнюдь не вызывало в ней дрожь отвращения. Ей припомнилось, как эти же самые руки в экстазе кружили ее по комнате. «Не смей думать об этом, идиотка!» — выбранила она себя.
Впрочем, при виде затопленной прихожей все сердечные переживания мигом вылетели у нее из головы.
— Какой ужас!
— Нет ничего непоправимого, — заверил ее Алекс, носком сапога отталкивая с дороги плавающий посреди дверного проема зонтик.
— Тебе легко говорить… Стой! — неожиданно воскликнула она.
— Что теперь? — Похоже, терпение у него было на пределе. — Только говори быстрее — не такая уж ты легкая.
Хоуп задохнулась от негодования.
— Скорее в кухню — там Дафна.
— Дафна? Это еще кто такая? — ошарашенно переспросил Алекс.
— Не задавай глупых вопросов — скорее! В кухне Алекс усадил Хоуп на стол — единственное сухое место.
— Открой духовку, только осторожно. Алекс покачал головой.
— Нашла время беспокоиться о выпечке. — Он отворил приоткрытую дверцу. — Оно живое…
— Надеюсь, что живое, — сухо отозвалась Хоуп. Она не смогла сдержать улыбки, когда Алекс повернулся к ней с белым блеющим комочком на руках. — Сухое молоко в холодильнике — достань, пожалуйста.
Алекс молча передал ей овечку. Хоуп расстегнула молнию на сумке и выкопала в дорогом белье уютное гнездышко. Что-то заставило ее поднять голову — Алекс не отрываясь недоверчиво смотрел на нее.
— Тебе не жаль, что она может перепачкать вещи? — спросил он, дотронувшись до невесомого шелкового пеньюара, край которого свесился наружу.
— Не говори глупостей, — презрительно отозвалась Хоуп. Неужели он не понимает, что новорожденный ягненок для нее важнее любых тряпок?
Хоуп затолкала в карманы куртки пакеты молока.
— Готово.
— Ее величество позволит прикоснуться к ее августейшей особе? — насмешливо спросил Алекс. Хоуп тут же ощетинилась.
— Только не очень-то воображай, — огрызнулась она.
— Мы едем не туда, — запротестовала она, когда они проехали развилку с поворотом к дому Анны.
Взгляд Алекса не отрывался от дороги.
— Не туда.
— Что ты сказал?
— Ты плохо слышишь?
Хоуп зажмурилась, когда «лендровер» заскользил по мокрому льду.
— Изволь объясниться, — потребовала она, когда машина снова выбралась на грунтовую дорогу.
— Только не думай, что я пытаюсь тебя похитить!
Наглец! На щеках у Хоуп выступили красные пятна. Склонив голову, она прижалась лицом к теплой шерстке ягненка. Глупо, но от слов Алекса ее пронзила дрожь. Не позавидуешь тому, кто окажется во власти этого человека.