—Ну, мы все равно ведь двигаемся в этом направлении. Честер и Енэ пошли по утоптанной тропинке и вышли на поляну, где Кейс сражался с местным силачом.
—Никаких признаков присутствия, — сказал Честер, оглядываясь по сторонам. — И клетки исчезли, и все остальное.
Они пошли дальше, поднялись по заросшему деревьями склону и прямо из леса вышли на широкую тенистую деревенскую улицу с ровными рядами деревьев и клумбами диких цветов перед аккуратными домиками из камня, досок или тонких жердей, оживляющими зеленое покрывало луговины. Из большого дома где-то в середине улицы появился старик важного вида, одетый в аккуратно сшитые шорты и домотканую рубашку. Он подошел к ним, поглаживая свою длинную седую бороду.
—Боже мой, — сказал в смущении Честер, — мы попали совершенно не туда, Енэ. Куда нас на сей раз забросило?
—Сама не понимаю. Честер.
—Посмотри на этого седобородого старца. Он огромен. Клянусь, он мог бы быть предком Кейса Малвихилла; по всем параметрам он ему в дедушки годится.
Старик подошел ближе и пристально посмотрел на Честера, а затем на Енэ. Он пощипывал бороду, кивая каким-то своим мыслям.
—Ну, — сказал он, — наконец-то вы объявились…
Честер и Енэ сидели рядом с Кейсом на скамейке под дикой вишней, которая росла у гребня возвышенности, уходящей вдаль, к лазурному озеру у подножья поросших соснами холмов. Девушка-туземка разливала густое коричневое вино из каменного кувшина в разнокалиберные кружки тяжелого стекла.
—Объясни мне еще раз. Честер, только медленно и внятно, — сказал Кейс. — Ты говоришь, что это тот же самый день, в который вы улетучились отсюда?
—Для Енэ — да. Для меня же с того момента прошло десять месяцев.
—Ты очень изменился. Честер. Догадываюсь, что за этим стоит нечто, что не поддается расхожим объяснениям. У этого чертова компьютера, видимо, сломались счетчики времени.
—Кейс, мы думали, что они зажарят тебя живьем. Как ты сумел добиться их расположения?
—Ну, слушайте. Последнее, что я увидел, это как вы скрылись за деревом. Я же продолжал жонглировать еще не меньше часа. Затем я сделал пару кульбитов, стойку на руках. Потом я попросил у них веревку, натянул ее и стал по ней ходить. К этому времени они уже заметили, что вы исчезли. Я жестами показал им, что вы испарились, как и подобает истинным духам. Но это их уже не особенно волновало, они хотели, чтобы я еще походил по канату.
—К тому времени ты, должно быть, подумал, что мы бросили тебя.
—Признаюсь, я был вначале взбешен, когда так и не увидел вас идущих мне на выручку в сопровождении морской пехоты. Думаю, что прошло не менее двух лет, прежде чем я свыкся с мыслью, что застрял здесь надолго. Я подумал, что с вами что-то произошло, и поэтому мне нужно было как-то устраиваться самому. К этому времени авторитет мой среди туземцев был достаточно высок. Они выделили мне свой лучший шалаш и приносили из еды все, что я пожелаю. Завидовать, конечно, было нечему, но жить было довольно легко. Разумеется, после тридцати лет…