И все же она заставила себя оттолкнуть Адама. — Ты всегда добиваешься того, чего хочешь, Адам. Но я не вернусь с тобой в Сакраменто, поэтому прекрати этот нелепый фарс. Адам Ролинз содержит казино! А кто же управляет могучей империей Ролинзов в твое отсутствие? — насмешливо спросила она. — Полагаю, ты скоро вернешься к своим основным делам?
Ничуть не тронутый ее сарказмом, он поднял руку и осторожно вытер испачканную мукой щеку Эви.
— Я вижу, ты теперь пользуешься мукой вместо пудры и корицей вместо духов.
— Да, и мне нравится это, высокомерный сноб, — резко ответила она.
Его последние слова задели ее больше всего. В прошлом она всегда втайне была довольна его замечаниями по поводу ее красоты. Красота и неукротимый дух были ее единственным оружием против него.
Адам усмехнулся и снова притянул Эви в свои объятия, зарывшись лицом в ее густые волосы.
— Моя дорогая Эви, я вовсе не хочу обижать тебя, но ты достойна носить шелка и бархат, а не хлопчатобумажные фартуки. — Его пальцы нежно скользнули по ее спине. — И твое место здесь, в моих объятиях, в моей постели, мягкой и желанной, а не на кухне по локоть в муке. Почему ты не соглашаешься?
Его шепот расслаблял и убаюкивал ее. Этого она боялась больше всего. Это было самое опасное оружие Адама. Более смертоносное, чем стальной взгляд противника, которому она всегда противостояла.
Эви почувствовала, что слабеет, что ее соблазняет сама мысль найти убежище в его объятиях и еще раз испытать блаженство от его поцелуев. Ей хотелось забыть все, что было в прошлом.
Адам крепко прижал ее к себе.
— Я допустил ошибку, позволив тебе уехать. Впрочем, все, что я говорил и делал раньше, было ошибкой. Вначале я отказывался признаваться сам себе в своих истинных чувствах к тебе, а потом окончательно запутался в собственных сетях.
Он посмотрел на нее пылким взглядом.
— Я признаю, что постоянно вмешивался в твои сердечные дела. Мною руководила ревность, когда я прогонял всех твоих поклонников. А ты… ты еще больше ненавидела меня. Но я не мог понять этого, пока ты не сбежала из Сакраменто.
Адам протянул руку и приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
— Ты полагаешь, что те глупые слова, которые я давным-давно произнес в гневе, заставят меня отказаться от тебя? — Голос его сделался резким от волнения. В глазах появился знакомый стальной блеск.
Глаза Эви расширились от страха. Она испугалась воспоминаний и предательских сомнений, и этого было достаточно: в панике Эви вырвалась из его объятий.
— Но для меня это не были просто глупые слова. Я никогда не забуду их.