- Это относится почти ко всем.
- Почему мы следуем только за теми, кто держит нож у нашего горла? - вдруг вос-кликнул Ибрагим. - Мы знаем, что должны подчиняться. Так говорит нам Коран. Подчи-няться! Подчиняться! Но те, которым мы подчиняемся, выполняют волю не Пророка, а только свою собственную. Когда ты вернешься, Гидеон, что будет с нами? Мы ведь еще по-настоящему не воевали друг с другом. А это должно случиться. Ты будешь продолжать доставлять евреев в Палестину, а мы будем протестовать.
- Ты очень расстроен!
- Это у меня всегда в голове! Я не хочу, чтобы сюда пришли сирийцы! Не хочу егип-тян! Теперь я остаюсь наедине с этими мыслями. Евреи умные. Вы отправляете тысячи своих парней в британскую армию, чтобы их научили быть солдатами.
- Не думаю, что они бросят нас в бой, пока не дойдет до отчаяния.
- Но когда настанет война между нами, вы уже будете готовы. Вы образовали прави-тельство в правительстве, а мы? Мы получим благословение от еще одного великого муф-тия или еще одного Каукджи или царя вроде того дегенерата в Египте. Почему Аллах по-сылает нам таких? Извини, Гидеон. Мои мысли идут то так, то сяк. Что бы ни... что бы ни... я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Гидеон хлопнул руками по подлокотникам обширного кресла и встал.
- Кто-то однажды меня спросил, есть ли у меня друзья среди арабов. Я ответил, что в самом деле не знаю. Думаю, у меня есть друг. Это начало, не так ли? Ты мне поверил, правда?
- Ты единственный и из своих, и из ваших, кому я доверяю.
- Может быть, если бы мы, евреи, не перегружали нашу жизнь боязнью погибнуть... Она властвует над нами! Всегда боимся погибнуть. Мне пятьдесят три, Ибрагим. Я ношу оружие с четырнадцати. Это прекрасно - всю жизнь, каждую минуту знать, что есть силы, желающие твоей смерти и что это не кончится, пока ты не будешь мертв... и никто не ус-лышит твоего крика... Потому и иду на войну, что знаю, что немцы хотят нашей смерти еще больше, чем вы.
- Возвращайся, - сказал хаджи Ибрагим. - Мы спустимся вниз на дорогу.
1940 год
Средоточием общественной жизни мужчин Табы было радио в кафе. Когда мир раз-меренно и неуклонно шагал ко второму глобальному пожару, радио приняло на себя роль еще большего авторитета.
В эти дни арабы получали удовольствие от своей доли реванша. Их надменные вла-дыки - правительства Англии и Франции теперь стали политически робки и боязливы. Обнаглевший Гитлер захватил Австрию, превратил Испанию в испытательную площадку для своего нового ужасающего вооружения, а у демократий глаза ослепли и уши оглохли.