Дейв съежился.
– Мне очень жаль, что ты так считаешь, Энн.
– А что мне остается делать?
– Я все понимаю, – уныло вздохнул Дейв. – То, что со мной случилось… Я ведь не хотел, Энн, поверь мне…
– Это неправильно, – выдавила она, тихонько плача. – За что ты меня наказываешь? Неужели ты не понял, что я поступила так только ради нас, нашего будущего, наших детишек…
– Энн…
– Никогда прежде я и мысли не допускала, что позволю другому мужчине даже прикоснуться ко мне, – проговорила она сквозь слезы. – И не позволила бы, если бы не загнал нас в тупик. Господи, что мне делать! Просто не представляю, куда мне деваться!
Дейв, удерживая руль одной рукой, осторожно прикоснулся к её плечу. Энн отстранилась и разрыдалась.
Наутро Энн проснулась, когда Дейв уже уехал на работу. Она услышала, как гудел мотор отъезжающего «кадиллака». Некоторое время она лежала и думала, затем встала, надела халат и прошла на кухню.
Она сразу заметила, что Дейв не завтракал. Смахнув внезапно подступившие слезы, Энн выпила стакан апельсинового сока, затем приготовила себе кофе с ломтиком пожаренного хлеба. От лишних фунтов она решила избавиться сразу, не откладывая.
Затем, бродя по дому, она поняла, что Розали, женщина, которая приезжала к ним убираться, за время её отсутствия не появлялась ни разу. Выйдя в патио, она тут же заметила, что и садовника Пита Родригеса здесь не было. Цветы на клумбах стояли поникшие и засохшие, зато сорняки разрослись вволю. Энн запустила поливочную машину, включив её на полную мощность, затем вернулась в кухню, чтобы позвонить Розали и садовнику. Розали уверяла, что приходила убирать в среду, а вот пятницу пропустила из-за болезни. Нет, сегодня она не придет – воскресенье, как-никак, нужно уделить внимание мужу. А вот в понедельник будет непременно… Пита Родригеса дома не оказалось и когда он вернется – его жена не знала. Однако обязательно передаст, чтобы по возвращении он немедленно связался с миссис Логан.
– Скажите ему, – попросила Энн, – чтобы он приехал к нам завтра.
Повесив трубку, она решила, что наведет порядок сама. А заодно проверит, сдал ли Дейв грязное белье в прачечную. Потом, чуть подумав, набрала номер Хаскеллов.
Телефон звонил довольно долго, пока заспанный голос Норы не ответил:
– Алло. Кто это?
– Это я, Энн. Я тебя разбудила?
– Ой, Энн, как я рада, что ты приехала! Конечно – разбудила, вредина ты этакая. Еще, должно быть, самая ночь…
– Уже восемь утра, Нора.
– Быть не может, – с зевком прогнусавила Нора. – Ну как там Филадельфия? Ты, небось, до смерти рада, что вернулась на наше солнышко.