— Кажется, я никогда не смогу ходить обычной походкой. Все еще чувствую под ногами палубу.
Его командир разразился раскатистым добрым смехом, так что глаза превратились в щелочки и мириады лучиков-морщинок слились в одну большую складку. Лицо его было сильно обожжено солнцем, продублено морем и всеми ветрами. Он устремил на молодого человека пронзительный взгляд. Суровые глаза старого морского волка привыкли глядеть вдаль в поисках земли или флага другого корабля.
— Как я понимаю, судя по вашему раннему возвращению, наш друг не показался?
— Так и есть, сэр. Это был обычный груз коньяка и всякой всячины. Никаких незнакомцев, — огорченно подтвердил Дэвид.
— Что ж, рано или поздно он объявится… Может, наш друг решит сам прогуляться через пролив. В любом случае мы должны быть наготове. Теперь, более чем когда-либо, нам необходимо их перехватить. Я получил известие из Лондона об утечке некоей сверхсекретной информации и пропаже некоторых документов. Крайне важно, чтобы мы возвратили упомянутые документы и положили конец этому шпионскому круговороту, — грозным голосом объявил он.
— Но как же они сумели завладеть такими сведениями?
— Нам удалось обнаружить предателя, работавшего в министерстве. Какой-то мелкий помощник министра, занимавший, однако, достаточно высокое положение, чтобы иметь доступ к важным сведениям. Он предстанет перед судом. Теперь он бесполезен для всех ранее заинтересованных в нем лиц, но мы пока не стали объявлять об его аресте, дабы не спугнуть главную добычу. Они не должны удрать во Францию, прихватив с собой секретные материалы. Чтоб их заполучить, Наполеон душу продаст, если уже не продал ее дьяволу.
— Нам известно, у кого сейчас они находятся? — спросил Дэвид. У него задергалось веко. — Не у Блэкмора ли?
— Нет, до сей поры наш любезный сквайр всего лишь переправил французских шпионов в Англию и обратно наряду с остальной контрабандой. Он не пачкал рук прямым шпионажем, — с отвращением заметил собеседник Дэвида. — Хотя это расценивается как соучастие. Отдавать честное английское золото за паршивую контрабанду — все равно что набивать им карманы Наполеона.
— Кто же шпион?
— Нам удалось получить полное признание бывшего помощника министра. Странно, как мало мужества проявляют эти шпионы, оказываясь перед лицом расплаты. Они предпочитают работать под покровом темноты, прячась, как скулящие псы. — Его рот брезгливо скривился. — Он передавал сведения французу, прикидывающемуся эмигрантом и находящемуся у нас как бы в гостях. На самом деле это один из лучших наполеоновских агентов. Его имя — Д'Обержер, и он называет себя графом, чтобы вращаться в светских кругах. Сейчас он гостит у нашего любезного сквайра, — добавил он, многозначительно глядя на Дэвида. — Как это тебе нравится?