— Оставьте ее в покое, — сказал я.
На секунду все замерли. Можно было подумать, будто я разбил окно или что-то в этом роде — так все вдруг остановились и повернулись ко мне.
Смотреть-то, правда, было особенно не на что. Я — крупный парень, вешу фунтов 215 и большая часть их расположена на груди и плечах. У меня обвислые усы и трехдневная щетина. Стригся не помню когда, в моей замызганной шляпе дырка от пули, которую схлопотал не так уж давно. Дождевик расстегнут, кожаные штаны намокли, а сапоги такие стоптанные, что большие калифорнийские шпоры подволакиваются по полу.
— Что вы сказали? — блондин смотрел на меня так, словно не мог себе поверить. Кажется, еще никто не мешал ему делать то, что он пожелает.
— Я сказал, оставьте ее в покое. Не видите, леди промокла, устала, и ей нужна комната.
— Не лезьте не в свое дело, мистер. Если ей нужна комната, может занять мою — вместе со мной. Я повернулся к ней:
— Не обращайте внимания на эти разговоры, мэм. Садитесь вон туда, а я побеспокоюсь, чтобы вам принесли поесть и попить.
Блондину я не очень-то понравился.
— Незнакомец, — сказал он, — лучше поостерегитесь. Это чужой для вас город. На вашем месте я бы оседлал то, на чем приехал, и смотался бы отсюда.
Мы, Сакетты с гор Клинч, не отличаемся вежливостью. По моему разумению, если человек достаточно большой, чтобы открыть рот, он достаточно большой для того, чтобы отвечать за последствия, а от разговоров я уже устал.
Подойдя к свободному столику, я выдвинул стул.
— Садитесь сюда, мэм. — Я подошел к бару и сказал человеку за стойкой: — Приготовьте девушке тарелку горячего супа и кофе.
— Мистер, — он положил обе руки на стойку. Выражение лица у него было таким же неприятным, как у остальных, — я не буду готовить этой…
Терпение — вещь не вечная. Я перегнулся, схватил бармена за грудки и рванул его на стойку так, что он наполовину перелетел через нее.
Вместе с рубашкой мне в руку попало и горло, и я подержал и потряс его как следует раз или два. Когда лицо у него стало синеть, отшвырнул его обратно. Он грохнулся о стенку так, будто его лягнул мустанг. От удара несколько бутылок упали и разбились.
— Приготовьте суп, — сказал я как бы между прочим, — и разговаривайте прилично, когда находитесь в одной компании с леди.
Этот Лен Спайви, он так и стоял, вроде как удивленный. Я про него не забыл и про других тоже. Жизнь меня научила особенно не полагаться на людей.
— Ты, кажется, не понял, — сказал блондин. — Я — Лен Спайви!
По-моему, в каждом захудалом коровьем городишке есть свой герой-бандит.