– Мне известно теперь его имя! – продолжает Улисс. – Поль Дамьен. Журналист.
– Где вы все это раскопали?
– На последней странице блокнота. Так, безо всяких, записано и обведено красным карандашом. Наверно, тем же, которым я отчеркнул заметку в английской газете. – Он отрывисто смеется и добавляет: – Потрясающий блокнот! В нем есть все!
А как же, конечно! Но мне не хотелось бы, чтоб он уделял излишнее внимание этому аспекту вопроса. Уж очень четко изложена вся его драма, со всеми нужными данными, именами и адресами. Не сообразит ли он, что это уж чересчур просто? Нет, я верю, он не поймет. Он не создан для того, чтобы понимать. Он создан, чтобы действовать, взрываться, он ничто иное, как жалкий пороховой бочонок, чей фитиль я подожгу.
– Во всяком случае теперь вы больше не сможете мне помешать, – холодно заявляет он.
– Что это значит?
– Это значит, что теперь я вас покину, мосье, поблагодарив за вашу доброту.
Вот это плохо! Отклонение, вовсе не предусмотренное программой! Ах, в самом деле, это было бы слишком, если б он ушел сейчас, когда начался обратный отсчет! Ну нет, голубчик, уж я тебя не выпущу! Ты создан мной, я – твоя воля, и ты мне принадлежишь!
Встаю и наклоняюсь к нему, глядя прямо в глаза.
– Вы останетесь здесь, слышите! Если вы непременно желаете встретиться с Полем Дамьеном и объясниться с ним, я берусь устроить вам это. Но здесь, под моей крышей! Под моим наблюдением!
Смягчаюсь и вновь обретаю тон доброго покровителя:
– Поймите меня. Не могу же я позволить вам устремиться навстречу гибели. Морально я не имею на это права.
Тут я, наверное, достигаю самых глубин собственной низости, но в том аду, куда я погрузился, никакая глубина, о чем бы ни шла речь, уже не страшна. Важен только результат: моя гениальная месть, преступление, какого еще не бывало, убийство, которое по моей воле совершит чужая страсть, убийство по доверенности.
Улисс очертя голову устремляется в расставленные мною сети.
– Это правда? Вы смогли бы разыскать Поля Дамьена? Заманить его сюда?
Глаза Улисса сверкают, в них появился кровожадный блеск, который мне весьма приятно видеть.
– Ну да, это вполне осуществимо, – говорю я. – Мне совсем несложно вступить с ним в контакт.
– Но под каким предлогом?
– Что-что, а уж предлог всегда найдется! Вот, к примеру, вы сказали, что ваш Поль Дамьен журналист. Ну а я – известный писатель. И могу легко устроить, чтоб он взял у меня интервью.
Улисс с восторгом проглатывает и это.
– Ах, как ловко придумано!
Он хмурит свои громадные брови, собирается с мыслями, и чувствуется, что для него это непросто.