— Это чудесно, Кристофер. Кто бы мог подумать о таком, кажется, еще недавно мы были детьми! Я горжусь тобой. Ты ведь знаешь это, правда?
Кристофер взглянул на стол, где стояла размытая любительская фотография в тяжелой бронзовой рамке. Самая поздняя фотография сестры, которая у него была. Снимок был сделан на вечере выпускников колледжа девять лет назад. На нем красовалась цветущая тридцатилетняя блондинка, которая только что развелась со вторым мужем. С ней рядом был запечатлен Кристофер — двадцатитрехлетний, худой, мечтающий о сногсшибательной карьере юриста. Красное платье Глэдис с вырезом, отороченным оборкой, подчеркивало убогость взятого взаймы костюма Кристофера со слишком короткими брюками. Они стоят обнявшись и улыбаются. В тот раз она специально ради такого торжественного случая приехала из Сан-Франциско, сделав благородный жест, которого он никогда не забудет. Потом Глэдис переехала в Нью-Йорк, и с тех пор они не виделись.
— Так что же все-таки случилось? Почему ты сказала «могли быть лучше»?
— Да ничего особенного. Ты же знаешь, я не люблю звонить, чтобы поплакаться в жилетку.
— Брось, Глэдис… — Сказав это, Кристофер сам не знал, что имеет в виду: то ли чтобы она бросила притворяться, будто не любит жаловаться на жизнь, то ли чтобы перестала делать вид, будто имеет привычку часто звонить брату. Они разговаривали один, в лучшем случае два раза в год.
Хотя, если говорить честно, он тоже не стремился к общению. Не то чтобы ему не хотелось, просто за эти годы между братом и сестрой возникло своего рода взаимопонимание. У каждого была своя жизнь, в которой они отлично обходились друг без друга. Но, видит Бог, Глэдис следовало бы знать, что он всегда готов помочь ей.
— Ну ладно, — вздохнула она. — Так и быть. — И снова возникла пауза. А затем Глэдис сказала: — Кристофер, у меня умер муж.
Кристофер резко выпрямился.
— О, Глэдис, мне очень жаль. — Он нервно взъерошил волосы. Ну почему именно сейчас? — Не волнуйся. Я быстро соберусь и через два часа буду в самолете. — Он поморщился, подумав о рухнувших планах. — Тебе не придется заниматься этим в одиночку.
Глэдис смущенно кашлянула.
— Гм… нет. Не надо. Это ни к чему. Видишь ли… гм… Остин умер… не сейчас.
— Как? Что значит «не сейчас»?
— Ну, он умер… пять месяцев назад. Но я звоню совсем не поэтому, — поспешно добавила она. От этих слов Кристофер остолбенел.
— Глэдис, почему же ты до сих пор молчала? — выдавил он из себя вопрос после паузы.
— Я понимаю, что виновата. Но мне всегда так неловко беспокоить тебя. Ты ведь так занят… А потом… Не хотелось вводить тебя в расходы на поездку.