— Бог любит троицу, — сказал Тимоти, усаживаясь на стул за свободный небольшой квадратный столик, стоявший рядом.
Метрдотель натянуто улыбнулся.
— Думаю, вам меню не понадобится. Тимоти взглянул на пирожные и кофе на столе Мэгги и Оуэна.
— Полагаю, к ужину я, немного опоздал. Но от пирожного я бы не отказался.
Метрдотель удивлённо посмотрел на него.
— Я скажу официанту.
— Пожалуйста, добавьте к пирожному ещё немного крема, — крикнул Тимоти вслед уходящему метрдотелю.
Глаза Мэгги были полны восторга. Он пришёл, и только это теперь имело значение.
Оуэн разглаживал усы, как будто пытался растянуть тонкие губы в улыбке.
— Так что же, Райан, ваш приход сюда тоже каприз?
Тимоти налил кофе из серебряного кофейника в белую с позолоченным краем чашку Мэгги и отпил из неё.
— Хороший кофе. Вкусный.
— Как это невоспитанно — пить из чужой чашки, — проворчал Оуэн.
— Все в порядке. — Тимоти наклонился к Оуэну. — Я здесь по её капризу.
Оуэн откинулся на спинку стула. Он не привык к собеседникам, говорившим торопливо и не слишком внятно. Сам-то он всегда говорил не спеша, любил порассуждать. И, нужно отдать ему должное, высшее общество за это его и любило. Родители Мэгги не были исключением. Они всегда знали: если Оуэн у них в гостях, то вечер будет иметь успех.
— Я знаю, что должен был сидеть с ребёнком, — Тимоти повернулся к Мэгги. — Но меня вдруг осенила мысль, и я оставил ребёнка у своих родителей.
— Какая ещё мысль? — повторил Оуэн, изо всех сил сдерживая себя. — Что он здесь делает, Мэгги? Лучше спросить, что мы все здесь делаем?
— Не слишком ли это философский вопрос для конца недели, Оуэн? — спросил Тимоти, распрямляясь, когда увидел, что ему подают десерт.
— Счёт, пожалуйста, — сказал Оуэн официанту.
Тимоти с удовольствием принялся за пирожное.
— Я хочу сказать, такие вопросы лучше задавать в солнечный день где-нибудь в сквере, лёжа на цветном ковре из осенних листьев. Ты согласна со мной, Мэгги?
Красивые глаза Мэгги широко раскрылись. Она представила себя лежащей на листьях в парке недалеко от офиса. Только Тимоти Райан мог отважиться попросить её сделать подобную вещь. Она не могла представить Оуэна лежащим на траве где-нибудь в сквере. Он мог бы оказаться лежащим на спине на улице только в одном случае: если бы поскользнулся и упал.
Мэгги опустила ресницы, чтобы скрыть свой влюблённый взгляд. Но её воображение все ярче рисовало сцену в парке: она и он лежат на прохладной земле, крепко прижавшись друг к другу, и листья шелестят над их головами… Она глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.