Он целовал ее и щипал соски, пока она не стала метаться, безмолвно требуя большего. Но Роберт отстранился.
— Читай! — приказал он. Губы его все еще были влажными и блестящими. И Абигейл вдруг поняла, что Роберт сделает с ней все, что Луи обещал Лоре.
Она быстро отыскала нужную строчку.
—» Потом он возьмет в руки свой член и кончиками пальцев разомкнет складки плоти, куда намеревается его вонзить. Направит головку между пухленьких губ и сначала медленно, растягивая грот до последней степени, будет входить. Правда, это немного больно. Но он поцелует тебя и продолжит атаку неспешно, но решительно, проникая все глубже. Постепенно толчки усиливаются, и наконец он идет на штурм, делая решительный рывок, заставляя тебя вскрикнуть. Но и это еще не все. Постепенно ты расширяешься, принимаешь его, и он собирает всю энергию для последнего броска, перед которым падут все барьеры. И берет покоренный замок штурмом, покрытый кровью прелестного врага, который с воплем муки отдает свою невинность победителю, продолжающему срывать плоды победы тяжкой и восхитительной битвы «.
Журнал вырвали из ослабевших пальцев Абигейл. Она потрясенно уставилась вниз. Роберт держал в руке свой напрягшийся жезл. Загрубелые пальцы легко раскрыли створки ее плоти. Круглая набухшая головка коснулась отверстия. Медленно, осторожно он продвигался вперед, тычась в узкий канал, то и дело отступая, пока не оказался внутри. Снова. Снова. Он дразнил и играл, подавался вперед и отстранялся, пока Абигейл не почувствовала, как влага ее тела вытекает на деревянное сидение. Но Роберт тут же закрыл ее губы поцелуем.
Поцелуй длился долго.
— Роберт, — выдохнула она наконец.
— Можешь вскрикнуть, — усмехнулся он уголком губ.
И погрузился в нее еще на дюйм… два… но тут же вышел совсем, водя по ее расщелине мягкой головкой, не вонзаясь и не покидая ее.
И когда Абигейл поняла, что сейчас взвоет от досады, он снова изогнул в усмешке уголок рта.
— А можешь и завопить. И рванулся вперед. Абигейл завопила.
Он проник так глубоко, что больше, казалось, невозможно. И все же этого было недостаточно.
Перед глазами возник журнал. Абигейл недоуменно моргнула.
— Читай!
Руки так тряслись, что она не могла разобрать ни единого слова. А может, это трепетал он, погруженный в ее тело так глубоко, что они казались единым целым.
Абигейл глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
—» Теперь он выходит из нее и медленно вонзается снова. Все повторяется еще и еще раз, и теплая тугая плоть сжимает его ретивого воина, вызывая такие восхитительные ощущения, что он перестает владеть собой «.