Слухи о боевых успехах лучших лётчиков нашего корпуса распространялись очень быстро — солдатский телеграф действовал исправно. Многих лётчиков, приткнувшихся, так сказать, на огонёк, после боевого вылета к нам на аэродром, мы уже знали заочно задолго до личного знакомства. Их воинская слава опережала их самих.
Впрочем, иногда гости не сваливались к нам с неба, а приезжали при помощи прозаического наземного транспорта.
В один прекрасный день мы узнали, что в нашем корпусе в целях усовершенствования оперативного руководства частями вводится разделение на сектора. Сама по себе эта новость особого впечатления на нас не произвела: к разного рода организационным перестройкам мы были уже тогда хорошо привычны и научились реагировать на них с должной сдержанностью, да и по существу дело непосредственно вроде бы не касалось ни рядовых лётчиков, ни даже командиров звеньев (в числе которых был к тому времени утверждён и я). Ещё, кажется, древние римляне установили, что каждый начальник может полноценно руководить, особенно в бою, не более чем тремя—пятью подчинёнными. Если же подчинённых больше, то следует разбить их на соответствующее количество групп и непосредственно иметь дело с командирами этих групп. В дальнейшем опыт организации вооружённых сил всех времён и всех стран мира в общем подтвердил справедливость этого правила. По-видимому, на ту же точку зрения встало и наше командование. Но, повторяю, нам, низовым работникам (если позволительно применить такой термин к лётчикам-высотникам), вполне хватало своих собственных забот, чтобы особенно заинтересоваться организацией секторов.
Однако сама персона нашего вновь назначенного начальника сектора вызвала неподдельный интерес, симпатию и уважение. Это был майор (ныне генерал-майор авиации) Михаил Нестерович Якушин — один из героев испанской войны, события которой не померкли даже в свете начавшейся битвы несравненно большего масштаба.
Когда немецкие лётчики, воевавшие в Испании на стороне франкистов, начали предпринимать ночные бомбардировки одиночными самолётами городов, аэродромов и позиций республиканских войск, то поначалу ничего, кроме средств пассивной обороны (маскировка, затемнение), этому не противопоставлялось. Инициатива советских лётчиков, предложивших использовать их истребители ночью, была поддержана не сразу. Но все же попробовать начальство разрешило: как говорится, попытка — не пытка, вдруг что-нибудь да получится. И получилось! Первого «Юнкерса» в ночном бою сбил не кто иной, как будущий начальник нашего сектора Якушин. Вслед за ним одержал такую же победу Анатолий Серов — и дело пошло. Ночные бомбардировки быстро прекратились. Как говорится, отучили.