В его темных глазах вспыхивали искорки света. Он шепотом длинно и грубо выругался.
— Тебе было мало тайком примкнуть к моим людям. Нет, тебе понадобилось выкинуть нечто совсем несуразное. Тебе понадобилось организовать свои собственные рейды, узурпировать мою роль, во имя всех святых! — Он резко остановился. Нахмурившись, Джек смотрел на нее в упор с гневным недоумением в глазах. — Зачем, черт побери?
Тэсс съежилась под этим мрачным взглядом и судорожно сглотнула, отведя глаза.
— Сначала… сначала это была просто шутка, Джек, — тихо сказала она, почти не в силах вспомнить тот первый раз, когда выступила в роли одного из людей Джека. — Полагаю, это был вызов. А потом, когда склонность моего отца к азартным играм и распутству выкачала все деньги из Фарли, это было из-за денег. Вот тогда у меня появилась мысль занять твое место. К этому времени я знала о деле все, что требовалось, поскольку внимательно смотрела и слушала.
Джек вздрогнул, но не стал перебивать ее. Как мог он, когда она говорила чистую правду?
— Мне нужны были деньги для Фарли, понимаешь?
— Тогда ты сумасшедшая! Ничто не стоит того, чтобы так рисковать, детка, даже Фарли! Я бы дал тебе денег. Тебе нужно было просто попросить.
— Тогда какая разница, кто добыл деньги — ты или я? Я не лицемерка, Джек. И никогда не считала тебя лицемером.
Седовласый мужчина сквозь зубы пробормотал ругательство, сжимая руки в кулаки.
— Это совсем не одно и то же, черт возьми, неужели не понимаешь? Ты женщина — молодая и неопытная, тонко воспитанная, У тебя впереди вся жизнь, детка. Совсем скоро ты выйдешь замуж и родишь детей. Зачем рисковать всем этим ради нескольких сот фунтов?
Тэсс задохнулась от рыдания.
— Замуж? — повторила она срывающимся голосом, на грани истерики. Есть один человек, за которого она могла бы выйти замуж, но теперь им никогда не быть вместе. — Нет, только не замужество и не куча хныкающих детей, Джек, — с горечью произнесла она. — В Англии не найти человека, способного удержать меня.
Это по крайней мере было правдой, думала Тэсс. Единственный человек, который маг бы утешить ее, единственный человек, которого она любила, был далеко от нее — и спал на берегу чудесного, защищенного от ветра залива, испещренного сотнями обласканных солнцем островков.
Когда она подняла глаза, Джек изучал ее прищуренными глазами.
— — Если только… — выдохнул он, с ругательством обрывая себя.
— Если только что?
Он резко покачал головой, прогоняя давнишние грезы, и его серебристые волосы заблестели в мерцающем свете свечи.
— Ничего, детка. Ничего… важного.