— Только еще одно. — В глазах Тэсс был заметен упрек. — Он сказал, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Что он имел в виду?
Рейвенхерст улыбнулся.
— Возможно, то, что тебе стоит доверять мне, хотя ты и пытаешься отрицать это. Может быть… — Он длинно витиевато выругался, проглотив слова, готовые слететь с его языка. «Слишком рано», — сумрачно подумал он. — В одном можешь быть уверена — Лис будет снова в седле. И он не перестанет выезжать до тех пор, пока я не разыщу человека, стоящего за этими злодеяниями. Но сначала… — Рейвенхерст прикоснулся пальцами к подбородку Тэсс, медленно приподнимая ее лицо и заглядывая ей в глаза. — Я должен похоронить его, Тэсс. Позже я приглашу священника… думаю, об этом позаботится моя тетя. Но пока скажи — где?
— В белом саду, — тихо ответила она. — Он бы мог пожелать этого. Это было любимое место моей матери. Да, в белом саду… — Ее голос замер, глаза наполнились слезами. — Спасибо…
Это были не те слова, которые он хотел услышать, даже не та малая часть, которую она могла бы произнести, но и этого было достаточно.
Пока.
— У тебя есть…
— Я найду все, что потребуется, — тихо сказала Тэсс и вышла.
Он проводил ее тоскующими глазами, переполненными болью, которую Рейвенхерст обычно тщательно скрывал. Ото всех, даже от самого себя.
Он пришел сказать ей, когда все было кончено.
Она так и сидела там, где он ее оставил, — в потертом плюшевом кресле, стоящем посреди гостиной, имевшей странный, нежилой вид без давно проданной мебели.
— Одно последнее одолжение, — прошептала она, ее руки, сплетенные на коленях, слегка дрожали.
Рейвенхерст нахмурил темные брови. Его охватило странное оцепенение при виде ее потемневших глаз.
— Ты… ты сказал, что я могу доверять тебе, — на мгновение голос Тэсс сорвался, — докажи мне это.
Она поднялась, протягивая руки к его мускулистым плечам.
— Господь всемогущий… — Рейвенхерст резко выдохнул, когда она прикоснулась пальцами к обнаженной коже на его шее.
Огонь, мука из мук, чистейшее, опьяняющее удовольствие.
— Сейчас, Дейн.
Рейвенхерст невнятно выругался. Он не мог воспользоваться ее беззащитностью. Это означало бы поступить цинично, это означало бы… Ее пальцы колдовали на его груди, расстегивая первую пуговицу на рубашке.
— Тэсс, — хрипло прошептал он.
Тэсс ничего не могла с собой поделать, ей казалось, что ее рассудок помутился, но в голове у нее роились невероятные образы. Наконец она вспомнила часы мучений и восторга, часы доверия и понимания. Двое мужчин. А на самом деле один?
Мозолистые пальцы ухватили ее запястье, не давая пошевельнуться.