— Не знаю, что нашло на меня тогда, в саду. Я был одержим, словно выпил любовное зелье. Может, ты приворожила меня?
— Никакая я не ведьма! — Иланна отшатнулась, выпустив Саладина. Он упал на подушки. Комната начала вращаться. Он схватился за край матраса и прикрыл глаза. На этот раз его стон был непритворным.
Он услышал тихий шорох ее юбки, а затем почувствовал прикосновение ее кожи, тепло ее дыхания.
— Какой ты упрямый, мусульманин! Когда тебе станет намного лучше, принцесса ашанти поведает гебе один секрет.
Саладин так устал, что едва боролся со сном. Он открыл глаза. Иланна была так близко, что он мог пересчитать ее ресницы.
— А мне понравится этот секрет?
— Готова спорить, — просияла она. Саладину безумно хотелось притянуть ее к себе и поцеловать, но руки словно налились свинцом.
— Скажи сейчас. Возможно, я не проснусь.
— Проснешься. Боги однажды уже отправили тебя обратно. Отправят и в этот раз.
Цвет ее губ напоминал ягодный сок. Он улыбнулся:
— Почему?
— Потому, что ты упрямый мусульманин. Засыпая, Саладин задумался, бьют ли мужчины-ашанти своих женщин.
Малькольм вел Элпин из таверны под восторженные крики толпы и громкие пожелания доброй ночи. После дружеской пирушки прохладный ночной ветерок приятно овевал кожу. Тишина звенела в ушах. В черно-синем звездном небе плыл молодой месяц.
Она повернулась к крепости. Он потянул ее в противоположную сторону.
— Куда мы идем? — поинтересовалась Элпин.
— Подожди, увидишь, — он повел ее к лужайке рядом с торговыми лавками.
Подобный маршрут удивил Элпин. Она полагала, что он ждет не дождется их первой брачной ночи. А Малькольм шел так, словно важнее всего для него была эта прогулка. Он действительно хотел развлечься, а она жаждала любви. Не считая того, что эта ночь должна была удовлетворить любопытство Элпин касательно плотской стороны любви, она должна была на шаг приблизить ее к обретению плантации «Рай».
Она обо что-то споткнулась, ушибла палец и чуть не упала. Малькольм подхватил ее.
— Осторожнее, смотри, куда идешь.
На укреплениях горели фонари, но двор оставался темным. В темноте чувства Элпин обострились. Когда они миновали мастерскую кожевника, она почувствовала запах кожи. От кузницы исходило тепло.
Подумав, что Малькольм хочет посмотреть на своих птиц, она спросила:
— Ты беспокоишься за совенка? Он остановился.
— Нет. А что такое?
Пока Малькольма не было, Элпин ходила в соколягню, чтобы отвлечься от тяжких мыслей о нем. Там она вспоминала о детстве.
— Ничего. Я о нем заботилась.
— Я так и думал. Ты никогда не могла пройти мимо раненого или больного животного.