– Прими к сведению мои слова, – грозно сказала она. – Я сносила и готова впредь сносить твои оскорбления, касающиеся лично меня, но не смей плохо говорить о моей матери. Меган была самой деликатной женщиной на свете и, конечно, простила бы тебе все, что ты тут наболтала, однако кровь англичан, которая течет в моих жилах, заставляет меня не давать тебе спуску. Если ты еще хоть раз заденешь мою мать, я убью тебя на месте. Ты поняла?
Перепуганная Моргана на мгновение лишилась дара речи.
– Отвечай, – потребовала Кили. – Ты поняла меня?
– Д-да, – запинаясь, пробормотала Моргана и кивнула.
– Твое здоровье и хорошее самочувствие зависят от того, насколько крепко ты запомнишь мое предупреждение, – процедила сквозь зубы Кили и с высоко поднятой головой покинула комнату.
Ричард заметил слезы в ее глазах.
– Черт побери, – негромко выругался он и поспешил вслед за невестой.
Герцог медленно встал со стула и, не сводя глаз с Морганы, двинулся к ней. Схватив дочь за руку, он вывел ее из столовой.
– Еще немного лука-порея, барон? – спросила леди Дон, хитро улыбаясь.
Губы Смайта изогнулись в усмешке.
– Нет, спасибо, миледи.
– Расскажите, дорогой мой, – обратилась графиня к Толботу-младшему, – как вам пришла в голову мысль заняться порчей девушек в замке Ладлоу?
Услышав этот вопрос, Генри чуть не поперхнулся вином.
Ричард догнал Кили у подножия лестницы. Он быстро схватил ее за руку, пытаясь остановить.
– Не трогайте меня… – начала было Кили, но замолчала, увидев, что это Ричард.
Граф бросил многозначительный взгляд на любопытных слуг, и те словно растворились в воздухе.
– Вы не должны принимать близко к сердцу слова Морганы. В ней говорит злоба, – сказал Ричард, когда они остались одни.
– При дворе ко мне тоже будут относиться с ненавистью и презрением, – промолвила Кили со слезами на глазах и стала снимать с пальца обручальное кольцо.
– Не смейте этого делать! – остановил ее Ричард, схватив за руку.
– Ваше решение жениться на мне было ужасной ошибкой, – настаивала она.
– Позвольте мне самому судить об этом, – заявил Ричард и провел пальцем по нежной шелковистой щеке Кили. – Сейчас вы просто очень расстроены выходкой Морганы, и это понятно.
Вздохнув, Кили прижалась к его груди и немного успокоилась.
– Мне не дает покоя собственная нетерпимость. Не следовало терять самообладания. Смогу ли я когда-нибудь искупить этот грех?
– Вам нет никакой необходимости беспокоиться об искуплении грехов, дорогая, потому что вы святая.
Кили усмехнулась.
– Может быть, вы добавите главу обо мне в вашу любимую книгу? – спросила она.