Упав с лошади, Хью поднялся на ноги и заковылял к придорожным зарослям, пытаясь скрыться от англичанина. Но тот быстро нагнал его и начал избивать.
– Ты у меня сейчас проглотишь собственные зубы! – вскричал разгневанный Деверо, нацеливая кулак в челюсть Хью, но тут же со стоном упал на землю как подкошенный.
– Ты убил его? – с ужасом спросил Хью, глядя на подоспевшего на помощь брата.
– Да я его просто дружески похлопал по плечу. Он скоро придет в себя.
– И поднимет тревогу, – добавил Хью, дотрагиваясь до шеи с таким видом, как будто он уже чувствовал, как на ней затягивается петля. – Мы должны задержать его.
Одо задумался на минуту.
– Если мы уведем его лошадь, то выиграем время и, забрав Кили, сумеем скрыться.
– Значит, теперь нас можно будет обвинить не только в разбое на большой дороге, но и в краже лошади, – простонал Хью.
– Не вешай нос, – подбодрил его Одо. – Англичане не смогут повесить тебя дважды.
И бравые ребята принялись обчищать карманы графа, обшарив их в поисках денег и ценных вещей. Прежде чем уехать, Хью достал один из сердоликов и вложил его в руку графа.
– Это для того, чтобы Кили не ругала нас за содеянное, если, конечно, она вообще узнает о том, что мы натворили, – объяснил Хью, поймав вопросительный взгляд брата.
– Сними с него сапоги, – распорядился Одо. – Босой он будет долго добираться до Ладлоу.
Вскочив на коней и взяв поводья лошади графа, Одо и Хью покинули место происшествия.
Через некоторое время Ричард Деверо открыл глаза. Он долго смотрел в голубое безоблачное небо, лежа на спине, потом сел. Дотронувшись рукой до ноющего затылка, он огляделся вокруг в растерянности. Где его лошадь и сапоги?
– Проклятые разбойники, – пробормотал он.
И тут Ричард заметил, что в его левой руке зажат какой-то камешек. Это был коричневый сердолик. Неужели негодники подобным образом заплатили ему за похищенное имущество? Рядом с Ричардом на земле лежала его шляпа.
Держа в одной руке сердолик, а в другой свой головной убор, Ричард встал на ноги. Он решил, что камешек послужит ему вечным напоминанием о злодеях и их преступлении.
«Если они когда-нибудь попадут мне в руки, – подумал он, – то проклянут тот день, когда родились».
И, дав себе такое обещание, Ричард отправился в путь. Ему предстояло подвергнуться самому унизительному в его жизни испытанию – босиком дойти до замка Ладлоу.
– Ох! – воскликнул он, наступив голой пяткой на острый камень.
Строя планы мести, Ричард довольно быстро добрался до замка. И только смех вооруженной стражи Толбота вывел его из задумчивости и вернул к суровой действительности, не дав до конца насладиться теми картинами расправы с двумя наглецами, которые граф рисовал в своем воображении.