Коул взглянул на Джессику и вышел за Люси. Джессика завяла. Все ее труды скрыть отцовский алкоголизм пошли прахом.
– Папа, – процедила она сквозь зубы, – если ты действительно сделаешь это, я могу убить тебя.
– Почему? – Он пригладил волосы. – Ник кажется приятным малым. А эта Люси – просто куколка. – Он понизил голос:
– Ты думаешь, они живут вместе?
Джессика почувствовала боль в сердце, но решила не обращать на нее внимания.
– О чем ты думаешь, папа? – Она повернулась на каблуках и почти выбежала из дома, тут же наткнувшись на Грега Кесслера.
– Я собирался постучать, – произнес Грег, ухмыляясь. – Привет, Джессика.
– Здравствуй, Грег. – Она пошла ему навстречу и почти вытолкнула из гостевого домика.
– В доме никто не отвечал, – объяснил Грег. – Я увидел открытую дверь здесь. И решил сунуть сюда свой нос.
– Отец показывает дом Коулу и Люси.
– Зачем?
– Коул хочет его снять на несколько недель.
– Ты не выглядишь счастливой от этого. – Грег приблизил к ней свое лицо.
– Да нет, не в этом дело. – Джессика решила больше не мечтать о Коуле. С Грегом же все понятно, и ее чувства не будут ущемлены. – Как насчет ленча, Грег? – спросила она, поворачиваясь к двери.
– Я надеялся, что отвезу тебя позавтракать. Потом я хочу показать тебе мою собственность. Помнишь, я говорил, что расширил свои владения на холме?
– Да. Я с удовольствием посмотрю. – Она вошла в бунгало, взяла куртку и сумочку.
Джессика села на удобное велюровое сиденье БМВ Грега и решила, что она должна развлечься. Неважно, что после этого будет.
В домике для гостей Роберт Ворд и Люси вели разговор над альбомом с газетными вырезками о бродвейском периоде жизни Роберта. Коул же делал вид, что ему интересен этот разговор. Он мало спал предыдущей ночью, странные сны не давали ему покоя. Он извинился и пошел на кухню чего-нибудь выпить. Коул взял стакан и отвернул кран. Коттедж не был таким пыльным и грязным, как думала Джессика. За несколько часов Коул с Люси проветрили и вычистили помещения, приготовили кровать. Роберт помог им и остался на кофе.
Выпив воды, Коул вошел в спальню. Он был разбит, и было бы хорошо вздремнуть. Даже не сняв туфель, он растянулся на своей кровати и заснул.
Коул проснулся от странной сырости на лице и шее. Когда он попытался поднять руку к липу, кто-то остановил его.
– Нет, милорд, – раздался мягкий женский голос.
Испугавшись, Коул повернул голову по направлению к голосу. Боль пронзила его, страшная боль обожгла шею и плечи. Разве он не погиб в реке? И греческий огонь не убил его?
Или он на небесах? Коул попытался открыть глаза и узнать, принадлежит мягкий голос женщине или ангелу, но глаза его были прикрыты дымкой. Даже приоткрыв один глаз, он почувствовал гудящую боль в голове.