— Как вам это нравится, а, Лакоссад?
— Да, господин комиссар… Лучше не умирать… По крайней мере надеюсь, что покойники не слышат.
— Странно, как это вы не вспомнили сегодня какую-нибудь подходящую поговорку.
— Ну как же! Китайцы, например, говорят: «На похоронах богачей есть все, кроме людей, которые бы о них пожалели».
— Всякий раз поражаюсь мудрости сыновей Неба.
На ходу провожающие перемешивались: одни слишком торопились, другие, напротив, еле передвигали ноги, и комиссар оказался рядом с Роже Вермелем. Тот вежливо приветствовал соседа.
— Здравствуйте, господин комиссар.
— Добрый день, мсье Вермель… В какой печальный момент мы с вами встретились…
— Увы, не все испытывают грусть.
— Что вы имеете в виду?
— Бывает, что чья-то смерть кого-то очень устраивает.
— Может быть, но ведь нельзя же заставить человека покончить с собой.
— Ну уж в это я никогда не поверю! Чтобы мсье Дезире покончил с собой… быть этого не может!
— Однако…
— Да… Да… я хорошо знал «Мсье Старшего», он иногда делился со мной своими мыслями.
— И что же?
— Так вот, уверяю вас: мсье Дезире, человек глубоко верующий, никогда бы не решился на самоубийство. Для него это самый непростительный грех. Кроме того, он страшно боялся всякого огнестрельного оружия. Мсье Дезире избегал даже простого участия в охотах…
— Но врач говорил, что во время депрессии…
Вермель хмыкнул.
— Откуда бы ей взяться! Во всяком случае, за несколько часов до смерти мсье Дезире пребывал в достаточно здравом уме. На моих глазах он так, знаете ли, отделал этого интригана Лепито! Да, мсье Дезире вывел его на чистую воду…
Они вошли на кладбище, народ стал тесниться, и комиссар не смог больше продолжать эту содержательную беседу. Он подошел к Лакоссаду и попросил передать его соболезнования семье и сказать, что комиссара-де срочно вызвали. Сам же, воспользовавшись тем, что выкроил свободные полчаса, помчался обратно, к Парнакам. Там Шаллан сразу прошел на кухню, где Агата месила тесто для торта.
— Вы меня узнаете? Я комиссар Шаллан.
— Да-да, мсье, но каким образом…
— Вряд ли нам дадут спокойно поговорить, Агата. Поэтому не станем отвлекаться на пустяки. Скажите, как складывались отношения между мадам Парнак и ее деверем?
— Отношения?
— Они ладили между собой?
— Ну что вы! Он вообще ни с кем не ладил. Ко всем придирался. Хозяина упрекал, что тот не занимается конторой. Мадам он терпеть не мог. Его бесило, что она заняла место прежней хозяйки. Даже мадемуазель читал нотации, что она плохо себя ведет и тратит слишком много денег.
— Мсье Дезире был добрым католиком?