— Вас сюда не звали, — буркнул Салисето. — Чего надо?
Бруно подошел поближе.
— Во-первых, вернуть то, что тебе задолжал мой отец.
И Салисето получил такой удар в челюсть, что полетел на пол. Боканьяно хотел броситься на помощь главарю, но Ратьер мягко посоветовал:
— На твоем месте, Луи, я бы не рыпался.
Боканьяно послушно замер. А Тони уже встал, ребром ладони утирая кровь с разбитых губ.
— Ты об этом пожалеешь, Маспи!
— Сядь! А теперь, может, потолкуем немного об убийстве Пишранда?
Бандиты с удивлением переглянулись, и полицейский подумал, что, похоже, оба понятия не имеют о гибели старшего инспектора. На долю секунды он растерялся. Но потом ему пришло в голову, что эта парочка слишком хитра для такой примитивной ловушки.
— Первый раз слышу! — проворчал Салисето.
— Разве Эмма тебе ничего не сказала? А ведь Пишранда убили у нее дома…
— Какая еще Эмма?
— Дорада… Она ведь твоя подружка, верно?
— Мы расстались несколько месяцев назад. Слишком своевольна, на мой вкус…
— Так-так! Значит, это не с тобой она собралась в Аргентину?
Тони пожал плечами.
— А чего я там забыл?
— Ты мог бы продать драгоценности, украденные у итальянца и в ювелирной лавке на улице Паради, и очень неплохо жить на эти деньги.
Бандит вдруг рассвирепел:
— Вы что, меня совсем кретином считаете? Да будь у меня все эти побрякушки, я бы сто лет назад слинял! Повторяю вам: Бастелике вздумалось поразмяться на пару с этим сопляком Ипполитом Доло — и вот результат! Если б мы с Боканьяно участвовали в деле, оно бы не закончилось так по-дурацки!
— Ладно, пусть вы с Эммой поссорились, но ты ведь должен знать, с кем она теперь.
— Нет… Мне совершенно наплевать на эту девку… А впрочем, у нас что-то давно вообще ничего о ней не слыхать… точно, Луи?
— Да.
— По-моему, инспектор, она подцепила какого-нибудь богатенького буржуа.
— И этот толстосум, по-твоему, на досуге режет полицейских?
— А может, он приревновал? Парень мог не сообразить, зачем ваш коллега заявился к Дораде.
— Мирные обыватели, даже приревновав, не пускают в ход нож! Придумай что-нибудь поумнее, Салисето!
— Да мне-то какое дело до шашней Эммы?
— Это я тебе объясню в один из ближайших дней — мы еще далеко не квиты!
— Тут я с вами согласен, инспектор…
И это было сказано таким тоном, что Жером Ратьер вдруг испугался за друга.
Когда Пэмпренетта на полчаса опоздала к столу, Перрин не стала скрывать раздражения.
— Где ты была?
— Со своим женихом!
— Опять?
— То есть как это — опять?
— Да сколько ж раз ты собираешься морочить нам голову то с одним, то с другим женихом?
— Ты не хочешь, чтобы я вышла замуж?