Был такой опыт. В течение нескольких десятков лет от пожаров тщательно охранялся дубовый лес. Сначала все шло нормально, а потом заметили, что желуди, опадавшие на землю, перестали прорастать, поскольку среди дубов развились другие деревья, в отличие от дуба огонь не переносящие, и создали свой собственный климат. Прошло несколько лет, и дубовый лес превратился в свое жалкое подобие, а еще несколько позже практически погиб. Только отдельные деревья еще боролись за жизнь, ведя отчаянную, но скрытую борьбу со своими собратьями.
Кто-кто, а лесники давно отлично знают, как полезны оказываются на некоторых лесных участках ежегодные палы. Они уничтожают сорный подлесок и предотвращают случайный сильный пожар. Разумеется, дело это не простое — тонкое, требующее большой осторожности, опыта. Так что пожар пожару — рознь.
... Спали, как обычно, урывками — по часу, по полчаса. Да и всегда-то ночи здесь были такие.
Утром я проснулся первым. Взглянул на небо, осмотрелся вокруг и вдруг в одно мгновение понял: все, лета больше не будет. Настала осень. Теперь она уже не отступит.
Целые группы берез на склоне соседней сопки стояли облитые золотом. С трудом верилось, что еще вчера днем они были зеленые: множество желтых пятен светилось в листве. Столько превращений всего за две последние ночи... И серое, унылое, беспросветное небо.
Я перевел взгляд на поле сражения. Оно было изрыто и перепахано. Как будто здесь прошло стадо мамонтов и усердно поработало бивнями, добывая себе пропитание.
Заворочались, закряхтели ребята. Из-под капюшонов курток торчат только носы. Мы так всегда заворачиваемся, надеясь, что станет теплее. Но это всего лишь самообман. Капюшон куртки сделан из той же тонкой ткани, что и куртка, и совершенно не греет, разве только защищает от прикосновения холодного ветра.
— Уж небо осенью дышало, — продекламировал я им натощак, — уж реже солнышко блистало... — я надеялся с помощью классики отразить сегодняшний день.
Алексей сел, протер глаза грязной ладонью—не удалось вечером отмыть—и произнес таким тоном, каким обычно говорят: «Прекратите!»
— Короче! — Огляделся, потянулся и добавил спокойнее: — Становился день.
И мы, медленно и весьма неохотно переставляя ноги, отправились собирать грибы к завтраку.
Не знаю, как мои друзья, но я уже начинал потихоньку, про себя разумеется, поругивать день, когда задумал ввязаться в эту историю Сомнения все чаще обуревали меня.
Последняя ночь своим холодом настолько нас измотала, что мы решили согреться в ходьбе и покинуть стоянку сразу после завтрака.