Возобновившиеся атаки русских удивили генерала Мартинека, однако его 39-й танковый корпус занимал чрезвычайно выгодные позиции и легко отражал удары, даже не вводя в бой оперативные резервы. Победа была такой убедительной, а успехи русских настолько незначительными, что в большинстве немецких отчетов эти атаки упомянуты как прекрасный, но совершенно никчемный постскриптум к главному наступлению русских. В отчете об обстановке на участке 9-й немецкой армии на 15 декабря представлена уместная эпитафия заключительной агонии 20-й русской армии:
«В целом наступление противника на нашем участке прекращено. Но на Восточном фронте он вновь предпринял широкомасштабную атаку. Разочарованный поражением по всем секторам, располагая почти неограниченными силами, он вновь попытался найти слабое место в обороне Восточного фронта и форсировал прорыв. Атаку возглавляли крупные танковые подразделения. Предпринятая на узком участке между Жеребцово и Кропотово, она сопровождалась сверхчеловеческими усилиями с целью прорыва нашей обороны. Но за такой короткий период и на таком узком участке атака привела только к потерям танков, превышающим потери в летних боях подо Ржевом. За 48 часов на участке шириной всего 4 км было уничтожено 300 танков. Этот оборонительный бой не только имел местное значение и существенно ослабил танковые соединения противника, но и подтвердил то, что уже было доказано в танковом сражении подо Ржевом: что массовое применение танков не решает участь тех, кто им противостоит. Это был триумф боевого духа над материальной частью. Превосходное руководство и боевая выучка дали достойный отпор танковым ордам; уверенность, расторопность и мужество солдат лишили противника всякой надежды на победу. Наглядное свидетельство тому, что падающий боевой дух русской пехоты нельзя восстановить массированными танковыми ударами, должно подорвать решимость его командования» (67).
Короче говоря, гамбит Жукова закончился грандиозным провалом. Никто не оспаривал и не мог оспорить этого факта. На следующий день Сталин приказал 3-й танковой армии Рыбалко готовиться к переброске на юг. Первые поезда покинули Калугу 22 декабря (68). С их отправлением рухнули все надежды на успешное осуществление операции «Юпитер». Теперь добиться хоть каких-нибудь побед в ходе операции «Марс» было трудно, если вообще возможно. Потерпев поражение на востоке и на западе, Жуков обратил взгляд на север, на вершину Ржевского выступа, надеясь на спасение.