Крупнейшее поражение Жукова. Катастрофа Красной Армии в операции "Марс" 1942 г. (Гланц) - страница 256

Географическим наследием провалившегося наступления февраля-марта 1943 года стало появление Курского выступа в центре участка Восточного фронта (59). В немалой степени этот знаменитый выступ был косвенным следствием неудачной операции «Марс». Он указывал на одержимость Жукова и был безмолвным свидетелем его надежд, которые операция «Марс» не оправдала. Жукову пришлось еще несколько месяцев ждать шанса отомстить немецкой группе армий «Центр». Это случилось под Курском в июле 1943 года.

На протяжении десятилетий после Великой Отечественной войны самым глубоким, искренним и повсеместным высказыванием уцелевших поколений русских было «Никто не забыт, ничто не забыто». Ни с чем не сравнимые страдания, причиненные советскому народу немецкими захватчиками, а зачастую и собственным правительством, требовали, чтобы эти слова были не просто кратким и вездесущим лозунгом, начертанным на знаменах, напечатанным в книгах и выгравированным на юбилейных монетах. Ничто не должно быть забыто по весомым причинам, в первую очередь, из-за тягот, выпавших на долю Красной армии. Но как ни парадоксально, многие поражения армии и десятки тысяч солдат, погибших по вине этих поражений, оказались, по сути дела, забытыми. Правительство, на совести которого были эти бойни, в корыстных интересах сочло необходимым умалчивать о поражениях, зато подчеркивать значение общей исторической победы советского народа и социализма, который эта победа олицетворяла. Советскому Союзу пришлось признать катастрофические поражения Красной армии в 1941 году и летом 1942 года, поскольку о них во всеуслышание говорили немцы и скрыть эти заявления от общественности было невозможно. Но после сталинградского наступления в ноябре 1942 года расстановка сил изменилась, а вместе с ней — и воинская удача, и достоверность советской истории. Период с 1942 года и до конца войны в советских источниках изображается как непрерывный марш прямиком к победе. Конечно, случались и неудачи, операции прекращались, время от времени немцы предпринимали контрудары и контратаки и даже кое-где добивались успеха. Но, несмотря на эти досадные единичные случаи, марш на Берлин неумолимо продолжался и завершился полным уничтожением вермахта и Гитлера. На этой военно-исторической мозаике имелись немногочисленные пятна, но лишь потому, что так пожелали советские историки.

Предъявленный обществу фасад советской историографии был в лучшем случае частично достоверным, а в худшем представлял собой комбинацию полуправды и полулжи. В истории любой войны победы чередуются с частыми и досадными поражениями. Так было и с Красной армией. Дорогостоящая «учеба», которая началась для нее в 1941 году и продолжалась в 1942-м, в 1943 году не закончилась. «Учебные поражения» случались даже в условиях многочисленных побед 1943, 1944 и 1945 годов. В период с 1943 по 1945 год, пока общественность радовалась победам под Сталинградом, Курском, в Белоруссии и Берлине, а также сотням других крупных и малых военных операций, политическое и военное руководство СССР почти не сообщало о поражениях, которые могли бы опечалить народ или подвергнуться анализу историков. Словно для того, чтобы удовлетворить нездоровое любопытство публики и историков, а также сохранить толику достоверности, в 60-х годах советские власти обнародовали сведения о катастрофе, разразившейся под Харьковом в мае 1942 года. Но разглашенные сведения были настолько поверхностными, что Харьковская операция стала своего рода «потемкинской деревней» или громоотводом по вопросу о поражениях Советской армии.