– Вот черти! – смущенно пробормотал Климов и потер щеку. – Сходи, узнай, как он там, – Климов забегал по кабинету. – У меня где-то свинцовая примочка есть...
– Отойдет. Мишке только на пользу, а то он в самые герои забрался. А изображал он здорово, – Панин сел на стул, вытянул ноги, запрокинул голову и стал похож на изображающего покойника клоуна. – Не выходит, ноги у меня коротковаты, – он вскочил. – Понимаете, как я точно рассчитал, Василий Васильевич. Если все поверят, что Мишка наркоман, то автоматически отпадают все подозрения. До ужаса тонко, – Панин сокрушенно вздохнул.
– Уже можно? – Лавров, открывая дверь, остановился на пороге.
– Входи, я все урегулировал, – покровительственно ответил Панин.
– Только, пожалуйста, не извиняйтесь, Василий Васильевич, – быстро сказал Лавров. – Оплеуха была необходима, только выдана, как всегда, не по адресу. Но мне не привыкать, а в Киеве я трое суток под арестом вместо Николая сидел.
– Вот мелочный человек, – Панин тяжело вздохнул и сел рядом с другом.
Климов молчал, поглядывая на ребят, и прикидывал, как бы их оставить в Москве. Раздался телефонный звонок, и Климов машинально переспросил:
– Какой Киев?
– Самый обыкновенный, – зарокотал в трубке знакомый бас. – Ты свои штучки брось, я тебя за тыщу верст насквозь вижу. Дай хлопцам трубку.
Вырывая друг у друга трубку и повернувшись к Климову спиной, Лавров и Панин разговаривали с “батей”. Чтобы не стеснять ребят, Климов встал у окна, а когда в кабинет вошел Зайцев, он улыбнулся и приложил палец к губам.
– Шленов хочет поговорить с вами, – шепотом сказал Зайцев. Они вышли из кабинета.
– Ты уж прости меня, Владимир Николаевич, но я с этим... – Климов замялся, подыскивая подходящее слово, – разговаривать не буду.
– Это почему же?
Климов услышал в голосе заместителя презрительные скрипучие нотки и остановился.
– Давай не ссориться. Хотя бы пару дней, что ли. Не могу я, понимаешь! Не могу видеть этого гада! – Климов расстегнул ворот рубашки и провел рукой по шее. – Сделай одолжение, допроси сам.
– Допрос я провел, – сказал Зайцев и, открыв дверь своего кабинета, жестом пригласил Климова войти. – Шленов дал исчерпывающие показания.
– Да куда же ему деваться, – проходя в кабинет, ответил Климов. – Гад он, во всем гад. Теперь небось валит на других, свою шкуру спасает.
– Какой ты правильный, Василий! Как судишь легко! Главное, всегда ты уверен в своей правоте, – Зайцев бросил папку, которую держал в руке, и ударил кулаком по столу.
Климов смотрел на заместителя, открыв рот. Это был первый случай, чтобы Зайцев повысил голос и говорил кому-нибудь “ты”.