– Братья!..
Они хватают его под руки и тащат. Человек не защищается. Они так быстро волокут его, что он чуть не падает. Сзади раздаются крики, масса приходит в движение, медленно, беспорядочно выдвигается на площадь.
Ясный голос командует:
– Скорей ведите его! Открываю огонь!
Воздух оглашается предупреждающим залпом. Человек внезапно вырывается из рук солдат, но он не спасается бегством, а бежит наперерез, прямо на пулемет:
– Не стреляйте, братцы!
Еще ничего не случилось, но, видя, что безоружный человек бросился вперед, толпа устремляется за ним. Вот она уже бушует в узком проходе около церкви. В следующий миг над площадью проносится команда, с громом рвется «так-так-так» пулемета, повторенное многократным эхом от домов, и пули со свистом и звоном шлепаются о мостовую.
С быстротой молнии бросаемся мы за выступ дома. На одно мгновение меня охватывает парализующий, подлый страх – совсем иной, чем на фронте. И тотчас же он переходит в ярость. Я видел, как одинокий человек на площади зашатался и упал лицом вперед. Осторожно выглядываю из-за угла. Как раз в это время он пытается встать, но это ему не удается. Медленно подгибаются руки, запрокидывается голова, и, точно в беспредельной усталости, вытягивается на площади человеческое тело. Ком, сдавливавший Горло, отпускает меня.
– Нет! – вырывается у меня. – Нет!
И крик мой пронзительным воплем повисает между стенами домов.
Я чувствую вдруг, как меня кто-то отталкивает. Людвиг Брайер выходит на площадь и идет к темной глыбе смерти.
– Людвиг! – кричу я.
Но Людвиг идет вперед, вперед… Я с ужасом гляжу ему вслед.
– Назад! – опять раздается команда.
Людвиг на мгновение останавливается.
– Стреляйте, стреляйте, обер-лейтенант Хеель! – кричит он в сторону ратуши и, подойдя к лежащему на земле человеку, нагибается над ним.
Мы видим, как с лестницы ратуши спускается офицер. Не помня как, оказываемся мы возле Людвига и ждем приближающегося к нам человека, в руках у которого трость – единственное его оружие. Человек этот ни минуты не колеблется, хотя нас теперь трое и при желании мы легко могли бы его схватить, – солдаты, из опасения попасть в него, не отважились бы открыть стрельбу.
Людвиг выпрямляется:
– Поздравляю вас, обер-лейтенант Хеель, этот человек мертв.
Струйка крови бежит из-под солдатской куртки убитого и стекает в выбоины мостовой. Около выскользнувшей из рукава правой руки, тонкой и желтой, кровь собирается в лужу, черным зеркалом поблескивающую в лунном свете.
– Брайер! – восклицает Хеель.
– Вы знаете, кто это? – спрашивает Людвиг.