Разрываемый между жалостью и смехом, Макс слегка шлепнул ее по заду:
– Иди спать, старушка.
– Ну еще один часик, ну пожалуйста, папочка!
Он покачал головой и, наклонившись, поцеловал ее.
– Bonne nuit, bambine.[2]
Она нахмурилась, и между бровями появилась маленькая вертикальная складочка.
– Когда я вырасту, то не буду спать всю ночь, если захочу.
– И, боюсь, не раз. Но пока что… – он показал на занавес.
Роксана надула нижнюю губку, но послушалась. Дойдя до портьеры, она бросила взгляд через плечо:
– Все равно я тебя люблю.
– А я – тебя, – глубоко внутри у Макса знакомо сжалось и запульсировало что-то горячее. Его ребенок. Единственное, что он сделал безо всяких фокусов или иллюзий. – Она растет, – пробормотал он сам себе.
– Ерунда! – Люк фыркнул в стакан с «пепси». – Она еще ребенок.
– Уверен, что так и должно казаться такому взрослому и опытному человеку, как ты, – этот сарказм прозвучал настолько приятно, что Люк его пропустил.
– Дети – как заноза в заднице.
– В сердце – да, очень часто, – поправил его Макс, усаживаясь на прежнее место. – Но я ни разу не встречал ребенка, который доставлял бы мне беспокойство в какой-нибудь другой части тела.
– На них уходит столько денег, разве нет? – в словах мальчишки чувствовалась горечь старых обид. – Они все время мешаются под ногами. Чаще всего дети появляются потому, что взрослым было нечего делать, и они не подумали о последствиях.
Макс взял свой стакан с бренди и пригладил пальцем усы.
– Интересная философия. Когда-нибудь мы обсудим ее подробнее. Но сегодня… Ага, вот и твой ужин.
Люк недоуменно посмотрел на дверь. Она была закрыта. Он ничего не слышал. Только через несколько секунд раздался звук шагов и быстрый одиночный стук. Вошел Мышка с коричневым пакетом в руках. На бумаге уже проступили пятна жира. От запаха рот Люка наполнился слюной.
– Спасибо, Мышка, – уголком глаза Макс заметил, что Люк едва удерживается, чтобы не наброситься на этот пакет.
– Ты хочешь, чтобы я остался здесь? – спросил Мышка, поставив пакет на маленький круглый столик перед кушеткой.
– Нет, не надо. Ты наверняка устал.
– Ага. Тогда – спокойной ночи.
– Спокойной ночи. Пожалуйста, – продолжал Макс, уже обращаясь к Люку, пока Мышка закрывал за собой дверь, – приступай.
Люк тотчас сунул руку в пакет и вытащил гамбургер. Притворяясь, что он не очень-то и голоден, мальчик медленно надкусил его, но потом, уже не в силах остановиться, разом заглотнул оставшуюся часть. Макс откинулся назад, смакуя бренди, глаза полуприкрыты.
Мальчишка ест, как молодой волчонок, думал он, пока Люк поглощал второй гамбургер и жареную картошку. Изголодался, изголодался по очень многому. Макс великолепно знал, что это значит и как это бывает. Он доверял своим чувствам, верил тому, что сумел разглядеть в глазах мальчика за хитрой враждебностью. Поэтому он даст ему шанс.