Выходит, он оставил ее под дождем, издерганную до предела, и отправился на поиски бутылки, а то и нескольких бутылок, судя по его виду. Роксана встала с кресла, крепко, как солдат перед боем, завязала пояс своего халата и побежала вниз, чтобы перехватить Люка у входа в дом.
– Дурак!
Он зашатался и, глупо улыбаясь, попытался удержать равновесие на пошедшей под откос дорожке.
– Ты что это, красотка, делаешь под дождем? П-простудисся, – он неуверенно шагнул ей навстречу. – И-Исус Христос, а ты ничего, Рокси. Я от тебя балдею.
– Это видно.
Комплимента не получилось, ибо он был выражен почти нечленораздельно. Она схватила его за руку, боясь, что он вот-вот упадет.
– Ничего, утром за все расплатишься.
– Зав-тра в-вечером, – промямлил он, мотая головой. – П-платить буду завтра в-вечером.
– Если доживешь, – она вздохнула, привалила к себе всю массу его тела и повела его, придерживая за плечо. – Уж так и быть, Каллахан, посмотрим, удастся ли довести до кровати пьяного ирландца и при этом не разбудить весь дом.
– Мой прадедушка был из графства Слиго. Мать рассказывала когда-то. Я вам об этом говорил?
– Нет, – проворчала она, пытаясь дотащить его до бокового входа.
– Говорят, голос у него был как у ангела. В пивных, знаешь ли, пел. – Он запрокинул голову. Дождь, холодный и мелкий, омывал его лицо. – Эт-тот с-сукин сын никогда мне отцом не был. Во мне н-ничего от него нет.
– Слушай, от тебя так разит, как будто ты целый галлон виски выдул.
Он ухмыльнулся и со всего размаху врезался в дверь. – Извини. От тебя хорошо пахнет. Рокс. Как от полевых цветов под дождем.
– Ах, ирландский поэт, – лицо ее вспыхнуло. Обхватив одной рукой Люка, она другой открыла дверь.
– Как же я рад, что у тебя сиськи не такие мощные, как у той бабы. Мне б такие не понравились.
– Ну, и насколько же они мощные, – шепотом, на выдохе, спросила Роксана, – А впрочем все равно.
– Я не шибко балдею, когда смотрю, как красотка раздевается перед десятком мужиков. М-мне, знаешь ли, больше н-нравится, когда один-на-один.
– Потрясающе, – Роксана без зазрений совести, швырнула его прямо на кухонный стол. – Оставил меня под дождем, а сам пошел на стриптиз. Ты настоящий рыцарь, Каллахан.
– Убблюдок я, – произнес он с пьяной бодростью в голосе, – таким уж родился, таким и умру, – он приподнялся, она тем временем попыталась дотащить его до черной лестницы. – А может мне его убить? Так будет чище.
– Нет! Ты обещал только поговорить с ним.
Люк провел рукой по лицу, словно хотел убедиться, что оно на месте.
– Поговорить с кем?
– С Джеральдом.