Обманутые иллюзии (Робертс) - страница 251

– Вы не возражаете, если я взгляну на самолет?

– Смотри, – Хуарес махнул рукой, и что-то в ее глазах не дало ему попросить отдельную плату за эту привилегию, – Но ты его там не найдешь.

Она ничего не нашла, даже пепла от его сигары. Ничто не говорило о том, что Люк когда-либо сидел в кабине, или держал штурвал, или изучал сквозь стекло звездное небо.

– Мы можем теперь пойти на север, – произнес Мышка, когда Роксана села в кресло пилота и замерла, глядя в пустоту. – Или вглубь материка, – он не знал, что делать, напуганный бессмысленным и потрясенным выражением ее лица. – Очень может быть, что он пошел вглубь.

– Нет, – она только покачала головой. Хотя тропический жар раскалил крышу самолета, Роксана была слишком холодна для слез. – Он оставил здесь свое послание.

Смешавшись, Мышка оглядел кабину.

Но, Рокси, здесь ничего нет.

– Знаю, – она закрыла глаза, чтобы боль разорвала ее сердце и позволила надежде навсегда покинуть его. Когда она вновь открыла их, ее взгляд был ясным и жестким. – Здесь ничего нет, Мышка. Он не хочет, чтобы его нашли. Давай вернемся домой.

Теперь он вернулся. Его фокус с исчезновением на пять лет закончился, и, как настоящий ветеран сцены, Люк обставил свое возвращение с надлежащими помпой и торжественностью. А в итоге – пленил своего единственного зрителя.

На мгновение.

Этот прижавший ее к полу мужчина, проворно осаждавший ее рот и рассудок, не был иллюзией. Он был из плоти и крови. Все казалось знакомым до боли: тяжесть его тела, вкус его кожи, стучавшие у нее в висках молоточки и эти сильные, быстрые пальцы, гладившие ее по щеке.

Он был настоящим.

Он вернулся.

Он был самым низким в мире существом, которое когда-либо появлялось из грязи.

Ее руки замерли в его волосах, и внезапно она дернула с такой силой, что он завизжал:

– Боже, Роксана!…

Но она уже больше не притворялась. Изогнувшись, она сильно дала ему локтем под ребра и попыталась достать коленом между ног. Люку удалось остановить согнутое колено, и тогда она изо всех сил вмазала ему тем же локтем по подбородку.

У него из глаз посыпались искры. Когда он пришел в себя, то уже лежал на спине, а Роксана сидела сверху, широко расставив ноги и сердито ворча, а ее ногти с безупречным маникюром тянулись к его лицу.

Он схватил ее за запястья, сжал их и дернул вниз, пока эти скрюченные пальцы не содрали кожу с его физиономии. Они замерли в этом положении, и у каждого в памяти всплыли неуместные чувственные картины. Оба тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза с откровенной взаимной неприязнью.