– Давай будем цивилизованными людьми, Роке, – и протянул ей розу, возникшую в его пальцах из воздуха. Она приняла цветок, но отказалась поддаться его чарам.
– Кто бы говорил.
– Если ты не захочешь поесть со мной, то я буду думать: это потому, что меню напомнило тебе о нас. А значит, ты все еще любишь меня.
Роксана выдернула руку и отшвырнула розу на стол. Даже не присев, она схватила кусок цыпленка и откусила от него.
– Доволен?
– Между нами никогда не было никаких проблем, – ухмыляясь, он протянул ей салфетку. – Ты меньше измажешься, если сядешь, – он поднял руки: – Расслабься. У меня в рукаве ничего нет.
Она села и принялась вытирать соус с пальцев. – Значит, ты выступал под именем Фантома. Я никогда не была уверена, что он вообще существует.
– В этом-то вся прелесть, – Люк устроился поудобнее и перекинул ногу за ногу. – Я носил маску, делал свое дело, прихватывал еще чуть-чуть, если мне что-нибудь нравилось, и двигался дальше.
– Другими словами… – соус был чертовски хорош. Она слизнула еще немного с большого пальца, – ты жульничал.
От этого у Люка вспыхнули глаза. Роксана не зря надеялась, что такое обвинение сильно заденет его. Он бросил ей взгляд, который запросто мог бы расплавить железо.
– Я никогда не жульничал, – хотя на самом деле в начале своей карьеры он действительно заработал немного долларов на «трех картах» и «наперстках». – Это было турне.
Она пренебрежительно фыркнула и вернулась к цыпленку.
– Правильно. А теперь ты решил, что готов появиться на большой сцене.
– Я всегда был готов появиться на большой сцене, – единственным внешним признаком его раздражения было то, что он постукивал себя пальцами по лодыжке. Но она знала его, она слишком хорошо знала его и с удовлетворением засчитала очко в свою пользу. – Ты же не хочешь услышать, где я был и почему, так что давай просто решим: я был в академическом отпуске.
– Ах, как замечательно: в академическом отпуске! Это может означать все, что угодно. Хорошо, Каллахан, твой отпуск окончился. Ну, так в чем же дело?
– И не одно дело, а целых три сразу, – он налил себе золотого вина, но ее бокал оставил пустым. – Выступление, аукцион и сейф Уайатта. Все – за один уик-энд.
Она подняла брови, решив больше никак не реагировать на его слова.
– Ничего себе амбиции!
– Я знаю себе цену, Роке, – он вызывающе улыбнулся, как Люцифер, обративший взор в сторону рая. – Сейчас я лучше, чем раньше, лучше, чем когда-либо.
– И такой же скромный?
– Скромность – как такт. Она украшает только бездарных. Выступление станет нашим прикрытием для аукциона, – он показал ей пустую ладонь, потом повернул руку, и между пальцами у него возник русский рубль. – Аукцион отвлечет внимание от работы у Уайатта, – рубль исчез. Щелкнув пальцами, он бросил три монетки в ее стакан.