– Ну и что?
– Леклерк с ума сойдет. От сахара заводятся тараканы. Он еще раз вытер руки, потому что теперь они казались липкими.
– Я уберу.
Она подошла к нему, стала рядом у перил. В желтом костюмчике с шортами Роксана выглядела просто отлично.
– Что ты делаешь?
– Просто смотрю.
– Папа сказал, что сегодня у нас свободен целый день. Завтра мы начнем репетировать новые номера программы кабаре для клуба.
– Какого клуба?
– «Волшебная дверь». Мы там работаем, – она принялась играть с цветами, оплетавшими перила. – Там мы показываем номера посложнее, чем на карнавале. Иногда папа меняет программу два раза в день, а иногда мы работаем специально для отдельных посетителей.
Люк постепенно забыл о своем страхе перед Леклерком и о возможном наказании. Он еще не знал, какое место сможет занять в программе кабаре, но ему ужасно хотелось в ней участвовать.
– И сколько выступлений за один вечер?
– Два, – сорвав цветок ломоноса, она попыталась намотать хрупкий стебелек себе на ухо. – В восемь и одиннадцать. Наши номера – гвоздь программы, – Роксана наморщила носик. – Мне придется каждый день спать после школы. Как маленькой.
Но Люка совершенно не интересовали проблемы Роксаны.
– А он будет показывать карточные фокусы?
Она, наконец, прикрепила цветок и направилась в комнату, чтобы полюбоваться на результат перед зеркалом.
– Ой, да он какие-нибудь новые придумает.
Люк кивнул и задумался. У него уже очень неплохо получались те фокусы, секреты которых он, подольстившись, выманил у Роксаны. И не меньше часа в день он тренировался с наперстками. Но теперь все это надо было показать Максу. Он не пережил бы, если бы его выбросили из программы.
– Папа дал мне денег на мороженое, – она высунула голову через балконную дверь. – Хочешь?
– Нет, – Люк был слишком занят, чтобы отвлечься на угощение или компанию восьмилетней девчонки. – Иди отсюда, ладно? Мне надо подумать.
– Мне больше достанется, – и Роксана умчалась, едва сдерживаясь, чтобы не обидеться.
Оставшись один, Люк быстро достал свои карты и стал тренироваться. Но он едва успел сделать фокус «Тузы сверху», как его снова отвлекли.
На этот раз это был голос. Люк никогда раньше не слышал ничего похожего. Он попытался прогнать его прочь из своего сознания, но голос не исчез. Сочное, надрывающее сердце контральто – этот голос, казалось, пел только для него одного. Не в состоянии сопротивляться, Люк вышел обратно на балкон.
Он тотчас же увидел ее. Женщина в широком цветастом платье, с красным тюрбаном на голове, блестящей эбеновой кожей. Она стояла на углу улицы, у ног – картонная коробка, и ее молитва «а капелла» уносилась в облака к неведомому Богу.