– Бо-же! – с отвращением заорал Джерри. – Ты что, сдурел? Это уже слишком!
– Не могу, не могу, – только бормотал Алекс, которого нещадно выжимало слабительное Леклерка.
– Ой, посмотрите, посмотрите! – откуда ни возьмись, рядом возникла Роксана. – Здесь в кустах мальчик делает по-большому. Мама! – визжала она детским голоском, показывая на Алекса пальцем: – Мама, иди скорей сюда!
– Пошли, Алекс, черт, ну пошли же! – быстро оглядевшись, Джерри и его приятель бросили стонущего Алекса и помчались прочь. К кустам уже спешили несколько озабоченных взрослых.
Спокойно улыбаясь, Роксана зашла во двор.
– Это лучше, чем просто избить его, – заявила она Люку. – Про драку он забыл бы, а этого никогда не забудет.
Волей-неволей он усмехнулся.
– И ты еще говорила, что я – злой.
С балкона Макс наблюдал за развязкой маленькой драмы и услышал все, что ему надо было услышать. Его дети отлично ладят, подумал он с теплым чувством гордости, да, просто отлично. Как радовалась бы Мойра своей девочке!
Он редко думал о своей жене, рыжеволосой смутьянке, так стремительно возникшей в его жизни и так же стремительно исчезнувшей. Он любил ее – да, любил с каким-то жадным удивлением. А как же могло быть иначе? Ведь она была такой красивой и бесстрашной.
Гнойный аппендицит. Она не могла терпеть боли, так мучалась – и все равно оказалось слишком поздно. Безумная гонка к больнице, операционный стол – ничто не могло ее спасти. Растворившись, как тень, она исчезла из его жизни, оставив ему самое дорогое, что они сделали.
Да, конечно, Мойра гордилась бы своей дочерью.
Повернувшись лицом к спальне, он увидел, что Лили кладет в его раскрытую сумку пару запасных носков.
Лили. Даже одно ее имя вызывало у него на губах улыбку. Нежная, любимая Лили. Как может быть человек недоволен жизнью, если Господь подарил ему любовь двух таких удивительных женщин?
– Я сам собрался бы, Лили.
– Ничего, – она проверила его бритвенный прибор, чтобы убедиться, что там есть свежие лезвия, и только ютом уложила в сумку. – Я буду скучать по тебе.
– Я быстро вернусь – ты даже не заметишь, что ж уезжал. Хьюстон – это почти как соседний дом.
– Знаю, – она вздохнула и прижалась к нему. – Просто я всегда спокойней себя чувствую, когда еду с тобой.
– Мышка и Леклерк вполне надежная охрана, правда? – он опять поцеловал ее в висок, затем в другой. У его Лили кожа была такой же нежной, как лепестки у цветка, чье имя она носила.
– Надеюсь, – она запрокинула голову и закрыла глаза, а его губы скользнули вниз по ее шее. – И кто-нибудь должен остаться с детьми. Ты правда думаешь, что эта работа будет стоить с четверть миллиона?