– О, по меньшей мере. Эти нефтяные магнаты любят вкладывать свободную мелочь в искусство и драгоценности.
Мысль о такой крупной сумме взволновала Лили, но гораздо меньше, чем язык Макса, проворно щекотавший ее ухо.
– Я заперла дверь.
Макс хихикнул и потянул ее вниз, на кровать. – Знаю.
За короткий перелет от Нового Орлеана до Хьюстона, с Мышкой за штурвалом «Сессны», у Макса было достаточно времени, чтобы еще раз просмотреть план. Дом, который они собирались обчистить через несколько часов, казался громадным – пять тысяч пятьсот квадратных футов.
План, который теперь наскоро просматривал Макс, обошелся им больше, чем в пять тысяч – на взятки.
Дом, прозванный чрезмерно остроумными хозяевами «Ранчо „Кривое“, был доверху набит шедеврами девятнадцатого и двадцатого веков, преимущественно американскими и восточными. Все это приобреталось нуворишами через знающих толк в искусстве агентов. Но не ради эстетической ценности или просто красоты – только как капиталовложение.
Удачное капиталовложение, в этом Макс не сомневался.
Были там и драгоценности. В списке, который получил Макс – из ящика в офисе Страхового Агентства Инкорпо-рейтед в Атланте – значилось достаточно бус и побрякушек, чтобы снабдить товаром небольшой ювелирный магазинчик.
В этот раз мишень была неплохо застрахована, поэтому Макс подумал, что его выигрыш окажется равен проигрышу страхового агентства. Но в конце концов, страховка – это всегда пари между агентством и клиентом. Ясно, что кто-то должен и проигрывать.
Макс поднял голову и усмехнулся, посмотрев на Леклерка. Кейджин вцепился в подлокотники так, что у него на руках побелели костяшки. На шее у него болтались серебряный крест, золотая иконка, , стеклянный талисман и перо орла. На коленях лежали четки, высушенная черная кроличья лапка и кисет с разноцветными камешками.
В самолетах Леклерк всегда защищался, как только мог.
Глаза Леклерка были крепко закрыты, а губы шептали беззвучную молитву, поэтому Макс молча встал и налил им обоим бренди.
Леклерк опрокинул бокал.
– Для человека противоестественно находиться в воздухе. Этим он бросает вызов богам.
– Он бросает им вызов всякий раз, когда делает вдох и выдох. Извини, что я заставил тебя делать то, что ты не любишь, но мое отсутствие в Новом Орлеане не осталось бы незамеченным, если бы мы поехали сюда на машине.
– Из-за своей магии ты стал слишком знаменит.
– Без нее я ничего не значу. К тому же, у славы есть свои преимущества. Теперь стало модным, приглашать меня на званые обеды в качестве гостя, – он выхватил из воздуха монету и принялся вертеть ее в пальцах, – с надеждой, что я буду развлекать и хозяев, и общество.