— Пятнадцать, — сказала Ева, усилием воли заставляя себя смотреть и не отворачиваться. — Пятнадцать…
Ева и Рорк стояли за стеной комнаты для допросов и сквозь прозрачное только в одну сторону стекло наблюдали за Джоном Блу, прикованным к столу по рукам и ногам.
Он вопил, как сумасшедший, как ребенок в истерике, пока четверо мужчин втаскивали его в комнату, и немного успокоился, только когда свет по его просьбе включили на полную мощность. Ева полагала, что, если его как следует разозлить, он мог бы оторвать привинченный к полу стол и причинить вред себе и другим.
— Одна ты туда не пойдешь, — отчеканил Рорк не допускающим возражений тоном.
— Я же не дура. Я пойду с Фини в сопровождении двух патрульных, сложенных, как регбисты. Ты уверен, что хочешь на это посмотреть?
— Не пропущу ни за что на свете!
— Я подключу монитор напрямую к палате Пибоди, чтобы они с Макнабом тоже могли посмотреть. Но результат судебного разбирательства могу предсказать уже сейчас: его запрут в клинике для умалишенных. Это будет не та камера, которую выбрала бы для него я, но приходится довольствоваться тем, что есть.
— Заставь его рассказать, где он спрятал тела.
Ева кивнула:
— Он мне скажет.
Бросив последний взгляд через смотровое стекло, она сделала знак Фини и вошла в комнату впереди него и двух охранников.
— Включить запись! — скомандовала Ева, назвала дату и время, после чего с улыбкой обратилась к Блу: — Привет, Джон.
— Я не обязан с тобой разговаривать, сука!
— Верно, ты не обязан со мной разговаривать. — Ева села боком, обхватила спинку стула рукой. — Кстати, для тебя я лейтенант Сука. Значит, не хочешь потолковать? Ладно, мы отошлем тебя обратно в камеру. Ты арестован, Джон. Столько обвинений! Изнасилование, убийство, обезображивание. Мы приперли тебя к стенке, и ты не настолько глуп, чтобы этого не понимать. Может, ты и ненормальный, но ты не глуп.
— Ты не должна называть его ненормальным, Даллас, — заметил Фини.
— Ах да, верно. — Она с улыбкой подмигнула ему. — У него небось припасен целый ворох душещипательных историй. Жестокое обращение, эмоциональные травмы… Промыватели мозгов обожают такие байки, хотя лично мне они по барабану. Ты тонешь в дерьме, Джон! По правде говоря, ты в нем уже по самое «не балуй». Доказательств мы нарыли столько, что хватит на десятерых. В придачу ко всему ты оставил нам глаза. Пятнадцать пар. Кстати, не пойму, в чем тут фишка. Какого хрена ты так зациклился на глазах, Джон?
— Да пошла ты!
—Ты насилуешь женщин, Джон. Это нехорошо. Разве мама тебе в детстве не объяснила, что это нехорошо?