– Дело совсем не в этом, – с прохладой в голосе возразила Ливия. – Я бы непременно надела строгий костюм, потому что рассматриваю нашу встречу как исключительно деловую. Просто я не подумала о костюме.
– Интересно, о чем же ты думала в последние два часа? – насмешливо спросил Ник. – Или ты так боялась идти ко мне в номер, что была вообще не в состоянии о чем-то думать?
– Ничего я не боялась! – сердито возразила Ливия. – И вообще, что за нелепые предположения, Ник? С какой стати я должна тебя бояться?
– Действительно, – иронично протянул он. – Кажется, я еще ни разу не тащил тебя в постель насильно. Даже в Каире, когда у меня были для этого все условия.
Ливия почувствовала, что у нее начинают дрожать руки.
– Что ты хочешь этим сказать, Ник? – сдавленно спросила она. – Какие такие условия?!
Он шумно вздохнул и покачал головой.
– Ливия, дорогая моя, ты так наивна, что мне порой становится за тебя страшно. Неужели ты в самом деле думаешь, что, захоти я тебя изнасиловать на теплоходе или в гостинице, мне бы кто-то помешал? Ты даже не представляешь, насколько в те дни ты находилась в моей власти.
– А ты не допускаешь мысли, что я могла бы заявить на тебя в полицию?
Ник бросил на нее изумленный взгляд.
– В полицию? В какую полицию, детка? В местную, что ли?! Опомнись, радость моя! Да кто бы там стал тебя слушать: нищую иностранку, у которой нет в кошельке и пятисот долларов? Это же просто смешно!
– А наше посольство?
– То же самое, – убежденно сказал Ник. – Небольшая взятка избавила бы меня от всех проблем. Тем более что я отлично знаю, кому нужно ее давать. И потом, – он сочувственно посмотрел на Ливию, – какие бы улики ты могла предъявить? Как Моника Левински – наличие моей спермы на твоем платье? Бред! У тебя бы просто не оказалось таких улик. А даже если бы они и были, это ничего не меняет. А вот свидетелей у тебя бы точно не нашлось, поверь мне. Так что, – он наклонился к Ливии и нежно, успокаивающе погладил ее по щеке, – не надо меня бояться, дорогая.
Ливия помотала головой, пытаясь прийти в себя от его чудовищных откровений.
– Ник, – жалобно простонала она, – да после того, что ты мне тут наговорил, мне стало страшно за себя!
Он рассмеялся, а потом соскочил с дивана, подошел к бару в углу комнаты и достал бутылку мартини.
– Успокойся, глупышка, – ласково сказал он, наполняя бокалы. – Черт возьми, ну и идиот же я! И зачем я наговорил тебе таких ужасных вещей? На-ка вот, сделай несколько глотков. И выброси все дурные мысли из своей хорошенькой головки. В самом деле, Ливия, нельзя так остро реагировать на всякую ерунду!