– Господи! Оливия, извините!
– После этого осталась глубокая рана. Я стала… бояться секса, и не занималась любовью до двадцати семи лет. Пока не познакомилась с Полом.
– И за все эти годы вы не встретили никого, с кем бы чувствовали себя достаточно спокойно?
Она засмеялась.
– Ну, мне не приходилось отгонять мужчин палкой. В юности я была синим чулком и не слишком изменилась, когда стала взрослой. Я избегала мужчин и свиданий, сосредоточившись сначала на учебе, а потом на работе.
– Не могу представить вас синим чулком. Вы такая привлекательная и уверенная в себе.
– У себя, в отделении скорой помощи, – возможно, но что касается реального мира, то здесь мне очень трудно сохранить уверенность в себе. Над этим мне приходилось работать постоянно, и то, что мой муж бросил меня ради женщины, которая в сущности являлась плодом его воображения, конечно, не помогло мне.
– Простите, я вызвал у вас плохие воспоминания.
– Да Нет. Они всегда со мной – в той или другой форме.
– Что ваши родители сделали после изнасилования? Они возбудили дело против этого парня?
Оливия вглядывалась в темной потолок.
– Мой отец умер, а мать была больна – алкоголичка, и мало на что способна. Я не рассказывала об этому никому до тех пор, пока не познакомилась с Полом. Вы второй человек, которому я рассказываю об этом. – Она подтащила Сильви поближе, прижимая ее пушистую голову к своей щеке. – Как бы то ни было, я ушла из дома, когда это произошло, и жила у своей учительницы.
– Я не думал, что у вас такое тяжелое прошлое.
– Да, я многим обязана Полу.
Она смогла рассказать Полу все о своем прошлом, об изнасиловании. Но прежде, чем она решилась открыть ему правду о себе, они встречались несколько месяцев, в течение которых она видела, как он плакал над печальными фильмами и читал стихи, посвященные ей. Она поняла, что может рассказать ему все.
Он отреагировал на ее рассказ с тем состраданием, которого она ожидала. Он был нежнейшим любовником, его терпение было поистине безграничным. Он сделал все, что в человеческих силах, чтобы излечить ту старую рану. И он что-то разбудил в ней. Он называл это: «Твоя сладострастная сторона», – и она соглашалась с ним. Она чувствовала дикую потребность наверстать упущенное за долгие годы, и Пол помогал ей изо всех сил, заботливо развивая эту новую часть ее естества.
Но теперь он сказал, что после нее занимался любовью с женщиной, имеющей за спиной двадцатипятилетний опыт сексуальной жизни. Она была такой «свободной», сказал он. Такой «полной жизни».
– Алек, – сказала Оливия, – мне пора заканчивать разговор.