– Откуда вы? – спросила она Энни, губы и ладони которой были окрашены соком ягод. Этот цвет резко диссонировал с ее рыжими волосами. – Откуда у вас этот акцент?
– Из Бостона, – улыбнулась Энни.
– Ах, ну конечно, – вспомнила Мери. То, как Энни сокращала слова, проглатывая гласные, напоминало одного из Кеннеди.
– Я из очень богатой семьи. – Энни катала ягоды между пальцами. – Мой отец хирург-кардиолог. К нему приезжают люди со всего мира.
В ее голосе звучала гордость и что-то еще. Возможно, тоска.
Правда, я уже какое-то время не видела ни его, ни свою мать.
– Почему?
Энни пожала плечами.
– Ну, они ужасно заняты. Отец весь поглощен своей практикой, а мать – общественной деятельностью, клуб садоводов и все такое прочее. У них никогда не хватало времени для ребенка. Я была единственной, но тем не менее, как мне кажется, лишней. Они просто время от времени подкидывали мне денег. У них было их столько, что они не знали, куда их девать. Я могла получить все, что хотела. Все, что можно было получить за деньги. Сколько бы это ни стоило. – Она всматривалась в горизонт. – Я не собираюсь растить своего сына подобным образом. Ни за что на свете.
После этого первого визита Энни часто навещала Мери – то со своим обожаемым маленьким сыном, то без него. Мери с нетерпением ждала, когда она появится, прислушиваясь, не едет ли по пыльной дороге маленький красный «фольксваген» Энни, или высматривая его с высоты маяка. Энни постоянно ей что-нибудь приносила: домашние булочки или печенье, а иногда и полный обед, который готовила для Мери вместе с обедом для своей семьи. Мери ругала ее:
– Ты не должна тратить на меня свои деньги.
Но Энни отвечала, что это невежливо – отказываться от подарков или говорить о том, сколько они стоили дарителю. Хотя Энни выросла в полном достатке, складывалось впечатление, что в настоящий момент у нее туго с деньгами. Она говорила, что ее мужу приходится помногу работать, нередко вечерами: приходится ездить на дальние фермы, чтобы лечить коров, лошадей, коз. В самом Аутер-Бенкс возможностей для хорошего заработка было недостаточно.
После их знакомства прошла всего неделя, когда парковая служба начала разговоры о передаче ей управления кисс-риверским маяком. Поползли разнообразные слухи. Люди говорили, что небольшую грунтовую дорогу собираются заасфальтировать. Парковая служба хотела превратить дом смотрителей в достопримечательность для привлечения туристов.
Впервые в жизни Мери узнала, что такое бессонница. Она понимала, что будет дальше, и не удивилась, когда к ней пришел чиновник из парковой службы и сказал, что они больше не нуждаются в ее услугах.