Наконец она поняла всю правду: она полюбила Яна с той самой минуты, когда он взял ее на руки и привез в этот замок. И он знал об этом… Да, гром и молния, он сразу понял это! Кейли Роз села, сердито утерев слезы. Все ясно. Ясно, почему она не смогла воспротивиться ему, почему каждое его прикосновение отзывалось в ней вспышкой пламени. Нет, она вела себя не как бесстыдная или слабовольная женщина. Она была влюбленной женщиной! Из-за любви, а не из-за чего-то другого она решила прекратить попытки бегства из этого замка. Сколько раз она заверяла себя, что не может и не должна испытывать к мужчине подобные чувства. Но это все равно случилось. Не имеет никакого значения, пыталась она противиться Яну или нет. Он сумел завоевать ее сердце так же, как и тело. Именно из-за этого слова Элспет и ранили ее так больно. Да поможет ей небо! Она любит Яна Мак-Грегора!
Любовь прекрасна. Но ей не до радости. Ее любовь отныне обещает только страдания. Ян оказался предателем. Еще задолго до их встречи он обещал свое сердце другой. Хуже того, он допустил, что его сын появился на свет незаконнорожденным. Его сын, его первенец! О Боже, он занимался любовью с Элспет… Так же, как и с ней. Целых семь лет они были любовниками! А ведь, безусловно, были и другие. Сколько, интересно? Конечно, она не такая дура, чтобы думать, что у Яна до нее вовсе не было женщин. Но такого, что она узнала от Элспет, Кейли Роз не ожидала.
Стараясь справиться с вновь подступившим к горлу горьким комком, она закрыла глаза. Но стало еще тяжелее, потому что перед ее мысленным взором тут же возник образ Яна. Воспоминания о его нежных словах, поцелуях, горячих ласках словно ножом резанули по сердцу. Он говорил, что любит ее, что никого до нее не любил. Но как же она могла поверить? Нет, его любовь не может быть настоящей, если он так жестоко обошелся с Элспет Мак-Грегор, так обманул эту женщину. Сейчас ясно, что и ее он не любит, что и она закончит так же, как эта несчастная блондинка…
В глазах Кейли Роз вспыхнули боль и ярость. Как это нередко с ней бывало, разрывавшие ее эмоции почти начисто вытеснили способность к здравому рассуждению. Горячая и порывистая, как все Бучанены, она чаще сначала действовала, а уж потом думала. Возможно, в других, более нормальных условиях она бы подумала о том, что же лучше всего противопоставить вероломству Яна. Возможно, и к словам Элспет она отнеслась бы менее доверчиво. Но ситуация была непростая. Видит Бог, она еще никогда не чувствовала себя столь уязвленной. Возникшее в ней чувство к Яну было слишком новым и слишком хрупким, чтобы перенести столь сильный и неожиданный удар.