Шотландцы высоко подняли свои бокалы. Волнующая мелодия волынки рванулась к небу и смолкла. Слово для того, чтобы пожелать счастья новобрачным, взял старейший из гостей – среброволосый гигант, взиравший на Яна с гордостью и любовью.
– За нашего обожаемого предводителя и за его прекрасную невесту, – провозгласил он с заметным гэльским акцентом. – Да будет их совместная жизнь долгой и благословенной. Да пошлет им небо прекрасных сыновей – дружных и крепких парней, которые не посрамят имя Мак-Грегоров и достойно передадут его нашим потомкам. Да будет славным это имя в веках!
Гостиная заполнилась одобрительным гулом. Все бокалы были выпиты до дна.
«Долгой и благословенной… Сыновья…» – эти слова раскаленными стрелами вошли в сознание Кейли Роз. Она была ошеломлена, дыхание перехватило^ она пристально посмотрела на Яна. Не было ни малейшего сомнения в том, что он не удосужился сообщить никому из собравшихся о сути их договора. Почему?
Смущенная и совершенно сбитая с толку, она покорно пошла за Яном, который начал представлять ее по очереди присутствующим родственникам. Почти не слыша обращенные к ней поздравления, девушка молча кивала головой, то и дело бросая взгляд на стоящие на камине часы. Мысль о том, что еще немного, и она, покинув стены этого замка, отправится в Инвернесс, была единственной ее соломинкой, она придавала ей силы и успокаивала. Ехать придется ночью, но это не снижало решимости уехать уже сегодня. Она готова была совершить прогулку через ад, лишь бы избавиться от Яна Мак-Грегора…
Торжество между тем продолжалось. Гости весело шумели, наливая себе виски. Нервы Кейли Роз напряглись до предела. Она вздрогнула, когда огромные старинные часы вдруг напомнили о себе печальными звуками, в которых с трудом угадывалась мелодия, звучащая к тому же за десять минут до положенного срока. Было около восьми. Конечно, ей давно бы следовало уехать. Муж, однако, ни на шаг не отпускал ее от себя. Ей почему-то показалось, что устраивать сцену перед его родственниками недопустимо. Была ли то забота о его чести, или она пеклась о своем достоинстве, девушка не знала и сама. Но всякому терпению приходит конец. Когда Ян весело поинтересовался, как ей нравится вечер, Кейли Роз уже было собралась закричать, объявив всем чертовым Мак-Грегорам, что она считает себя Бучанен и останется таковой до своего смертного дня. Не сделала она этого лишь потому, что беспорядочно звучавшие голоса гостей слились вдруг в красивую протяжную песню.
За окном было совсем темно, когда Ян, наконец, повел ее к двери, обняв за талию и прижав к себе, не обращая внимания на ее сердитые взгляды.