А существовать Человек собирался очень и очень долго.
Первый шаг был крайне прост: Человек укрепил то, что имел. Мало-помалу владения его расширялись, но теперь он приступал к завоеванию новой планеты лишь тогда, когда убеждался в незыблемости своих тылов. Теперь Человек ни на мгновение не забывал – ему противостоит вся Галактика. Галактика, объединившаяся благодаря именно его усилиям. И поныне обитатели чужих миров нуждались в знаниях человека, в его опыте и организаторских способностях. Разница состояла лишь в том, что Галактика теперь не желала играть по его правилам.
Хэрмани вздохнула. Именно эта проблема и стояла перед ней.
Она нажала кнопку внутренней связи.
– Долго еще?
– Около двух часов, – откликнулся пилот. – Какие-нибудь дополнительные распоряжения?
– Пока нет. Как только мы подойдем достаточно близко, сразу же выключайте двигатели. Нужно попытаться разобраться, в чем там дело.
Она снова повернулась к обзорному экрану. Корабль направлялся в район Галактики, где в данный момент шла мелкая война между двумя крошечными расами. Правительство на Делуросе VIII (Земля не опустела, но бюрократический аппарат давно уж не помещался на исторической прародине) решило, что одной, а возможно, и обеим расам требуется Старший Брат.
По крайней мере одно предсказание Кипчоге Нганы, сделанное почти две тысячи лет назад, оказалось абсолютно верным. Хотя военное и экономическое могущество Человека не могло сравниться с мощью объединившейся Галактики, тем не менее он оставался самой влиятельной расой. А это означало, что в двусторонних отношениях с другими расами Человек, как и прежде, мог навязать свои условия.
Прошло два часа, и пилот сообщил Хэрмани, что корабль приближается к системе, где находится родная планета рамориан. Хэрмани вызвала Луциуса Барнса, своего молодого, но весьма компетентного военного советника.
– Новые данные подтверждают имеющуюся информацию?
– Более или менее, – ответил Варне. – Рамор мало отличается от Земли: чуть меньше гравитация, чуть больше кислорода, время обращения вокруг своей оси девятнадцать часов, год длится около 322 дней. Говорят рамориане на галактическом К, по крайней мере должны говорить.
Последнее обстоятельство могло оказаться настоящей удачей. Разнообразие рас в Галактике было столь велико, что выработать единый язык попросту не представлялось возможным. Тем не менее в этой области обитатели Галактики достигли немалого успеха – при активном участии Человека разработали пять всегалактических языков: К (кислород), X (хлор), М (метан), Г (гортанный) и Н (неклассифицируемый). Почти восемьдесят пять процентов разумных рас дышали кислородом, хлором или метаном. И глупо было требовать от кристаллического метанодышащего, чтобы он пытался воспроизвести взрывные звуки, характерные для кислорододышащих. Поэтому и разработали не один, а пять вариантов галактического языка. Большинство рас владели по крайней мере одним из них. Универсального устройства, которое могло бы переводить с любого языка, не существовало, но имелись крошечные райдеры – аппараты, переводившие с одного галактического языка на другой. К сожалению, о существовании галактических языков знала лишь пятая часть обитателей Галактики, но даже в этом случае жизнь космического путешественника стала куда проще, чем прежде.