Сеид Азим, не скрывая на этот раз удивления, спросил:
- Может быть, зайдете в лавку Моллы аги Бихуда, здесь недалеко?
- Да, с удовольствием, я думаю, что и ему будет интересно...
Они вдвоем вошли в лавку Бихуда, который в этот момент растирал в ступке кардамон и имбирь. Воздух в лавке был настоян на запахах корицы, шафрана, мускатного ореха и других пряностей. Хозяин очень вежливо встретил гостей, тут же заказал чай. Гаджи Исрафил, обращаясь к хозяину лавки, сказал:
- Молла ага Бихуд, присядь с нами, пока чай не принесли...
Он вытащил из кармана вдвое сложенную тетрадь и протянул ее Сеиду Азиму. Поэт начал читать. Бихуд оставил свою работу, подошел к Сеиду Азиму и заглянул через его плечо в тетрадку - так его заинтересовал Гаджи Исрафил. Это была эпиграмма на Хуршид-бану Натеван, сочиненная известным поэтом из Шуши Абдулла-беком Аси, ровесником и земляком Натеван. По мере того как Сеид Азим читал эпиграмму, сердце его цепенело. Ум отказывался верить, что талантливый человек способен на пасквиль. Печаль и гнев звучали в его голосе:
- Гаджи Исрафил, я удивлен тем, что вы считаете меня ценителем подобной мерзости. Мужское ли дело ополчаться эпиграммой на женщину? Да еще на такую женщину, которая возвеличила вас, карабахцев. Одно из бесценных сокровищ на свете - вода, и эта женщина дала вашему городу воду, избавила людей от жажды. И так вы отплатили ей за добро?.. Великий греческий мудрец Сократ говорил, что низменные удовольствия не приносят истинной радости. В душе остается горечь и печаль... Я думаю, что и тот, кто написал эту мерзость, и те, кто получает наслаждение от чтения и распространения ее, в конце концов пожалеют о содеянном... Подобные поделки позорят звание поэта, мужчины, человека!
Дрожа от ярости, поэт покинул лавку. Лихорадила потребность немедленно ответить. Мысли будоражили, не давали успокоиться. Он не сомкнул глаз всю ночь. Строки рождались под его пером...
Члены меджлиса поэтов ждали его слов. И он сказал:
- Господа, причина вашего волнения понятна мне. Я думаю так же, как вы. Оскорблена женщина, обладающая достоинствами мужчины, женщина-поэт!.. Но что самое неприятное - повинен в том поэт, пером которого мы доселе восхищались... Прочитав эпиграмму, я не мог успокоиться до тех пор, пока не написал ответ на нее. Если присутствующим интересно послушать, я прочту...
Сеид Азим открыл тетрадь, нашел нужный лист. Весь меджлис ждал, когда он начнет. По привычке он погладил длинными тонкими пальцами усы и начал:
О Аси, твое слово поистине душу пронзает,