— Возможны тысячи самых разных причин, — четко проговорила она с напускным самообладанием. — Возможно, вы с подозрением относитесь ко всем психологам, Дэмион. Возможно, я похожа на воспитательницу в детском саду, которую вы не любили. Или, может, я подсознательно отождествляю вас с тем идиотом-старшеклассником, который вечно дергал меня за волосы.
— Может быть, — хрипловато сказал он. — А может быть, нам обоим не нравится то, насколько сильные эмоции мы вызываем друг в друге. Разве ваши профессора не объясняли вам, Санди, что нам не всегда нравятся те, кого мы хотим?
— Да, — подтвердила она, — но мы — люди, а не животные, и профессора объяснили мне и то, что никогда не надо вступать в физическую близость с людьми, которые вам не нравятся.
— «Вступать в физическую близость», — повторил он. — Вот уж действительно милый, сухой, научный оборот. Но, по-моему, он вовсе не соответствует тому, что мы с вами испытываем по отношению друг к другу. — В полутемной машине его яркие глаза казались еще проницательнее, но скульптурные черты стали мягче. — Почему бы вам, доктор, хоть раз в жизни не прекратить анализировать свои чувства и просто дать им волю?
Между ними возникла какая-то новая необъяснимая напряженность. Он прикоснулся кончиками пальцев к ее шее и медленно погладил ее, пока в такт его движениям в ней не забились тысячи крохотных молоточков пульса. Еще минута, решила она, даже меньше минуты — и она обязательно вылезет из его машины. Она прямо сейчас скажет ему, что уходит. Просто глупо задерживаться здесь даже на мгновение.
— Доктор Хоукинс, — прошептал Дэмион, и его теплое дыхание нежно коснулось ее щеки, — сказать вам, что мы с вами испытывали с самой нашей первой встречи?
— Нет! — хрипло вскрикнула она, пытаясь задействовать хоть несколько оставшихся клеток мозга. — Нет, я не хочу об этом говорить!
— Может быть, вы предпочли бы, чтобы я продемонстрировал вам, чего мы оба хотели? И чего хотим сейчас?
— Нет…
— Санди, радость моя, вам надо дать уроки того, как говорят «да». Это совсем легко, надо только постараться.
Глаза его заискрились смехом. Он обхватил ладонями ее лицо. Большими пальцами он прочертил несколько дразнящих кругов у нее на щеках, а потом прижал кончики пальцев к уголкам ее губ.
— Губы надо сложить вот так, — пробормотал Дэмион, нежно на них надавливая. — А теперь сделайте глубокий вдох и попробуйте произнести это волшебное слово.
Ее последние охраняющие искры разума клетки мозга отказались действовать, лишив ее дара речи, даже жизненно важной возможности сказать «нет». Она закрыла глаза и невольно чуть запрокинула голову, подставляя шею его ласковым пальцам. Санди убеждала себя, что, если бы только его пальцы остановили движение, она смогла бы заговорить, но зачаровывающие ласки не прекращались. Он продолжал гладить ее даже тогда, когда вдруг вытащил шпильки из ее волос. Она задрожала от наслаждения, когда Дэмион распустил узел ее волос и нежно расправил темно-каштановые пряди у нее на плечах.