Он поднял золотую фигурку «Оскара» над головой в традиционном жесте победителя, почти не слыша бури аплодисментов, проводившей его со сцены. Чувствуя себя совершенно опустошенным, высосанным до самой глубины своего существа, Дэмион чуть не налетел на Ричарда Хоукинса, который ждал его за кулисами.
— Я знал, что у тебя получится, малыш! И говорил ты великолепно! Как только я посмотрел окончательный вариант ленты, я понял, что «Оскар» тебе обеспечен!
— Ага, как же! — Опустошенность Дэмиона уступила место легкой иронии. Он дружелюбно хлопнул режиссера по плечу. — Я прекрасно помню, насколько ты был уверен, друг мой. Вот почему я все утро репетировал роль человека, умеющего красиво проигрывать.
Ричард хмыкнул, но ничего не сказал. С помощью нескольких охранников он начал пробиваться сквозь толпу поздравляющих, собравшихся за кулисами, к одной из артистических уборных.
— Пошли, малыш. Мария Мерлин ждет. Наши рекламщики просто взбесятся, если ты ее не прихватишь перед отъездом на бал. Они несколько дней подбирали ее по фотографиям.
— Мария Мерлин?
В глазах Ричарда отразилось понимание.
— Женщина, которая пришла с тобой. Женщина, которая сидела рядом с тобой весь вечер. Женщина, которая так и рвется тебе продемонстрировать, насколько она хороша в постели.
Дэмион посмотрел на завоеванный приз, который он по-прежнему сжимал в руке. Холод ударил его с неожиданной силой, словно кулак, направленный в солнечное сплетение. Это чувство было тем более сокрушительным благодаря своей неожиданности и беспричинности.
— А, да, — медленно проговорил он. — Мария. Я забыл, как ее зовут.
Для дальнейших разговоров времени не было. Они уже дошли до уборной, перед которой толпились журналисты. Одни из них протягивали ему микрофоны, другие держали наготове карандаши и блокноты. На какую-то долю секунды Дэмион ощутил новую волну смертельной усталости, нахлынувшую на него, но как только был задан первый вопрос, слабость мгновенно исчезла. Мощный выброс адреналина обострил его чувство юмора и инстинктивное чувство драматизма. Он уже четырнадцать лет был профессиональным актером, и с самого первого дня ему внушали, что никто, будь он звезда, режиссер или писатель, не может стать знаменитостью без помощи журналистов. Пока ему везло, понял он. Средства массовой информации всегда были к нему благосклонны.
Только гораздо позже, когда он уже сидел в благословенной тишине лимузина, направлявшегося на бал в честь вручения призов Киноакадемии, у него появилась возможность спокойно размышлять. Как это ни странно, он поймал себя на том, что удивляется, почему ему ни разу не пришло в голову ответить на вопросы журналистов честно.