Осмотрев свою наготу снизу, потом обнаженные плечи, она вспомнила отдельные фрагменты предыдущей ночи… Мерзкие, оскорбительные картины… она прижимается бедрами к нему, как если бы они были клочком дешевого красивого шелка – и Джейк ведет себя как толсторогий буйвол. Она вела себя хуже, чем любая шлюха – по крайней мере, в тех историях, что она слышала на корабле. И самое постыдное, что все это произошло без всяких извинений со стороны этого мошенника.
Охваченная чувством вины, она огляделась. Даже стены смеялись над ней. Как она теперь сможет смотреть ему в глаза? Ей надо убираться отсюда и немедленно!
Все еще держась за голову, стучавшую тысячами молотков, она обошла на цыпочках вокруг кровати, вышла в комнату, осторожно закрыв за собой дверь.
Сказочно развешанные по стенам и комнате предметы одежды окружили ее. Она застонала, вспомнив и другие подробности. Как она вообще сможет смотреть людям в глаза? Не обращая внимания на коловшие ее ноги шпильки, Рэчел собрала всю одежду, изумляясь, что ее нижнее белье так откровенно лежало на грубых брюках Джейка. Ей просто необходимо убежать отсюда.
Не оставляя времени на то, чтобы застегнуться или обуться, она побежала в сарай запрягать фургон.
Убежать!
Солнце стояло уже высоко, когда Джейк проснулся и пошел искать Рэчел. Прикрывая слезящиеся глаза дрожащей рукой, он посмотрел на следы на земле. Проклятье, он, конечно, выпил вчера больше своих возможностей.
Потом он медленно улыбнулся. Но это стоило сделать. Рэчел была божественна. И, что более важно, они закончили вечер в постели. Плохо, конечно, что она потеряла сознание. Улыбка исчезла и его передернуло. В следующий раз… Где ее черти носят? Осторожно, чтоб не потревожить раскалывающуюся голову, Джейк двинулся в сарай. «Может, доит корову?» Распахивая пошире дверь, он вспомнил, что Джинджер увели. А также фургон и упряжку?
Джейк нахмурился и прикрыл горевшие глаза рукой, стараясь вникнуть в происходящее. Он был уверен, что они помирились. Они вместе напились, вместе смеялись, ничего, нельзя было придумать лучше. Но она уехала. Его ноги не хотели держать тело. Он внимательно всмотрелся в дверь сарая, пока не посветлело в глазах. Она, видимо, проснулась сегодня неудовлетворенная… и во всем обвиняет его.
Он хмыкнул. «Можно поклясться, что она решила, будто я специально заварил эту чертову кашу, что я довел ее до этой грешной тропы». Бог знает, раз она собирается под крылышко к этой заносчивой Эдне Гриллз, она, вероятно, притворяется, что ничего не произошло этой ночью. «Черт, – фыркнул он, – она, возможно, будет отрицать, что женщина-медведь когда-либо существовала».