– Четыре дня отдыха, – сказал тренер, опустив руку на плечо Мартина, – и четырнадцать лет неустанных тренировок. Ты хочешь выиграть Кубок Стэнли? Пора.
– Да уж.
Горло Мартина напряглось, словно все ветры тундры завывали внутри него. Даже любовь к Мэй не могла остановить их.
– Нил Йоргенсен хочет твоей погибели.
– Я знаю. – Мартин живо представил вратаря «Ойлерзов», одного из его немногих истинных врагов в НХЛ – человека, который сломал ему череп и разбил ему левый глаз три года назад.
– Он считает это личным, – произнес тренер.
– Это и есть личное, – пробормотал Мартин.
– Твой отец будет смотреть, ты знаешь.
– Я полагаю, будет.
– И твоя мать тоже.
Мартин опустил голову. Он не позволил бы себе признаться, насколько он жаждал этой победы. Он жил и дышал хоккеем всю свою жизнь – хоккей был такой же его частью, как сердцебиение. К этому звездному часу ему помогли прийти родители, но отец был в тюрьме, а мать умерла. Эту сторону души Мэй никогда не сможет понять; он не был даже уверен, что он захочет, чтобы она поняла.
– Я верю в небеса, – сказал ему тренер Дэйфо. – И они – там.
– Они? – переспросил Мартин, поднимая на тренера глаза.
– Они там прямо сейчас, моя мать и твоя, поддерживают нас. Выкрикивая, топая ногами. Твоя мать имела обыкновение создавать невероятный шум, наблюдая за играми.
Мартин кивнул. Если его мать была там, то и Натали тоже. Он нащупал кожаный мешочек. Внезапно слова тренера начали приобретать смысл. Может, Мэй явилась своего рода ангелом, посыльным от его матери и его дочери? Четыре дня отдыха и четырнадцать лет непрерывного труда: четырнадцать лет игры в профессиональный хоккей, и ни одного выигранного кубка. Он выиграл бесчисленные трофеи, его называли лучшим игроком лиги дважды в течение регулярного сезона. Он выводил команды на решающие встречи десятки раз, но никогда прежде – к финалу.
– Помни, что я сказал тебе, – произнес тренер Дэйфо, взглянув на него строгими черными глазами акулы, и отступил.
– Когда в сомнении – бросай шайбу сам, – повторил Мартин. – Не позволяй одержать верх Йоргенсену.
– Да, и не разочаровывай наших матерей.
В первый вечер, когда Бостон играл против Эдмонтона, муж и сыновья Тобин были заняты подготовкой автомобиля к гонкам, предоставив Тобин самой себе. И она по ехала к Тейлорам, смотреть игру с Мэй и Кайли.
– Ты успеваешь проследить за шайбой? – спросила Тобин.
– Вот она. – Кайли показала на экран.
– Все столь стремительно, – ответила Мэй.
– Ты снова говоришь об этом.
Тобин рассмеялась, и Мэй поняла, что подруга вспоминает слова, которые Мэй сказала об ужине с Мартином. Муж и сыновья Тобин увлекались ловлей рыбы и автомобильными гонками, но никак не хоккеем. Поэтому Тобин пополняла словарный запас вместе с Мэй и Кайли: штрафы, правые крайние нападающие, синяя линия, точка вбрасывания, черта. Мэй волновалась и не спускала глаз с номера «21», Мартин Картье.