– Да. – Мартин рассмеялся в ответ. – Это не помогло.
– Розовые лепестки – вовсе не волшебство.
– Но они творили его некоторое время. – Он погладил ее руку. – Да, да, так оно и было.
Мэй посмотрела на их руки. Она не могла рассказать ему, как много невест принимали ее розовые лепестки в надежде на благословенный союз со своими любимыми, надеясь всегда жить в любви, никогда не ссориться и не расходиться. Она не хотела говорить ему, что некоторые из тех невест уже развелись и ненавидели мужчин, которых они когда-то любили больше, чем луну и звезды, и уже успели повыходить замуж совсем за других.
Вместо этого она сказала ему:
– Кайли обрадуется, что ты вернулся.
– Правда?
– Да, – сказала Мэй. – Она со вчерашнего вечера у лимонадного киоска, там, правее, за забором. Она встречала всех невест, приезжавших к нам, но я-то знаю, что она надеялась встретить тебя первой. Она тосковала без тебя.
Она не стала говорить ему, что к Кайли вернулись кошмары, о том, что девочка вскрикивала во сне вчера ночью и что-то бормотала об ангелочке с самолета, которая никак не скажет ей что-то важное.
– А ее мать? – спросил Мартин, ступая ближе.
– Я тоже тосковала без тебя.
– Я хочу жениться на тебе.
– Мартин, – прошептала Мэй, ее лицо зарделось.
– Мэй, – сказал он мягко.
– Мы только встретились, всего несколько недель назад.
– Я говорил тебе – этому суждено было случиться.
– Суждено было… что это означает?
Кровь бешено застучала у Мэй в висках, но ее мысли остались трезвы. Они были такими разными. У нее была дочка; он все время в пути. Чувства Мэй претерпели множество изменений в течение последних четырех дней без известия от него. Она пристально смотрела ему в глаза.
– Я польщена, вне всяких слов, правда. Такого никогда не случалось со мной прежде, – сказала она. – Но у меня же дочка. Ты очень романтичен, и моя мама, и бабушка должны были бы трубить сейчас во все фанфары, но честно, я не могу позволить себе любовную интрижку.
– Любовную интрижку? – спросил он, нахмурясь.
– Ну да.
– Ты думаешь, я мог бы вот так позабавиться?
– Ты, возможно, так не думаешь, – ответил она. – Но ты не знаешь меня… очень хорошо. Ты внезапно получил бы готовую семью, да притом одну из самых необычных.
– Необычных – в чем?
– Хорошо, я жила одна достаточно долгое время, почти всю свою жизнь. А Кайли очень… – она искала правильное слово, – необычная девочка. Сверхъестественная.
– Неужели ты думаешь, я этого не понял? – спросил он, внезапно усмехнувшись, как будто все проблемы наш ли свое решение. – Она во всем походит на свою мать. Розовые лепестки в бутылочке… Это разве не необычно. Это ты вдохновляешь ее.