— Может, ему наконец дали по мозгам, — размышляла Чарити, освежая помаду на губах и прыская духами по краю декольте, — поэтому ему и пришлось устроить тебе этот спектакль.
— Возможно. Могу тебе сказать лишь одно: это было ужасно. Признаться, мне хотелось провалиться сквозь землю.
— Ну и досталось тебе. Бедненькая. — Однако в голосе Чарити было больше иронии, чем сочувствия. — Как только я приведу себя в порядок, мы спустимся к гостям и взбодримся шампанским. А затем примемся за реализацию плана «Б».
Я предполагаю, что с Малкомом Уитфилдом уже покончено?
— Да.
— Жаль. Он по тебе прямо с ума сходил.
— Только не после того, как у меня не стало денег. С тех пор я о нем и не слышала. Послушай, Чарити, у меня нет никакого желания заниматься твоим планом «Б», но если даже и соглашусь, то кандидатов для меня ты подбирать не будешь. Исходя из твоего описания Питера, я предполагала, что он так и лучится обаянием и сексуальностью, а он был холоден и бесстрастен.
— Должно быть, притворялся.
— Вот уж в чем сомневаюсь! В таком случае, он потрясающий актер.
— Тем не менее, согласись, он чертовски симпатичен.
— Пожалуй, да. Хотя от его взгляда у меня мурашки по спине побежали.
— В самом деле? Вроде такое с тобой в первый раз случилось? Судя по твоим рассказам, мужчины обычно не вызывают у тебя никаких эмоций. Может, ты наконец встретила свою судьбу.
— Не говори глупостей! — возмутилась Бриджит. — Такие типы, как Питер Сэйферс, вызывают у меня презрение.
Это соответствовало истине. Но в то же время управляющий банком не выходил у Бриджит из головы, и девушка приходила в смущение, едва вспоминала о нем.
— Ладно, я готова, — сказала Чарити, отворачиваясь от зеркала и беря Бриджит под руку. — Пошли вниз и сразим всех мужиков наповал!
Подруги спустились по витой лестнице и, миновав широкий, выложенный узорным паркетом коридор, оказались в огромной гостиной, заполненной людьми.
Оглядевшись, Бриджит заметила, что большинство гостей средних лет, а молодежь сбилась в отдельную группку.
Взгляд ее упал на мать Чарити, которая в серо-жемчужном платье без бретелек напоминала овцу, рядящуюся под ягненка. На лице Пенелопе, покрытом густым слоем косметики, застыла: кукольная улыбка — хозяйка дома сосредоточенно слушала человека, стоящего к Бриджит спиной.
Внезапно собеседник Пенелопе повернулся, и Бриджит чуть не скончалась на месте.
— О Боже! — выдохнула она. — Почему ты не сказала, что и он тут будет?!
— Кто?
— Питер Сэйферс, вот кто!
— Питер? Здесь? Вот уж не думаю. Его не приглашали.
— Ну, он, должно быть, пришел с кем-то, ибо только что я его видела;