– Почему? – спросила я. – У нее были какие-нибудь проблемы со здоровьем, какие-нибудь, о которых вы знали?
– Холестерин. Больше двухсот – так она как-то мне сказала. И высокое давление, но это у них семейное.
Я не видела у Дженнифер Дейтон никаких приготовленных по рецептам лекарств.
– Вы не знаете, кто был ее лечащим врачом? – поинтересовалась я.
– Не помню. Но Дженни верила в естественные способы лечения. Она говорила мне, что, когда она себя плохо чувствует, она медитирует.
– Судя по вашим словам, вы были чуть ли не подругами, – заметил Марино.
Беспрестанно теребившие юбку пальчики миссис Клэри напоминали непоседливых детишек-шалунишек.
– Я все время здесь, только если в магазин выйду. – Она взглянула на своего мужа, который опять уставился в телевизор. – Время от времени я заходила к ней, знаете, по-соседски. Бывало угощу чем-нибудь из своей стряпни.
– А она была общительной? – спросил Марино. – К ней часто кто-нибудь приходил?
– Знаете, она работала дома, но, кажется, в основном по телефону. Хотя время от времени к ней кто-то приходил.
– Вы кого-нибудь знали?
– Не помню.
– Вы не заметили, приходил ли к ней кто-нибудь прошлым вечером? – спросил Марино.
– Не заметила.
– Когда вы вышли за почтой и увидели дым из трубы, у вас не создалось впечатление, что у нее гости?
– Никакая машина не стояла. Ничто не натолкну меня на мысль о том, что у нее гости.
Джимми Клэри мирно задремал. Во сне он что-то бормотал.
– Вы сказали, она работала дома, – обратило к ней я. – Вы не знаете, чем она занималась?
Миссис Клэри посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Подавшись вперед, она понизила голос.
– Я знаю, что люди говорят.
– И что же? – поинтересовалась я.
Она поджала губы и покачала головой.
– Миссис Клэри, – вступил Марино, – что бы вы ни рассказали, может нам помочь. Я знаю, вы хотите помочь.
– В двух кварталах отсюда есть методистская церковь. Ее видно. Колокольня ночью горит. Она горит с тех пор, как ее построили три-четыре года назад.
– Я видел эту церковь, когда ехал сюда, – ответил Марино. – Какое она имеет отношение...
– Ну вот, – оборвала она, – Дженни приехала сюда, кажется, в начале сентября. Я так и не могла этого понять. Свет колокольни. Посмотрите, когда поедете домой. Конечно... – Она помолчала с некоторым разочарованием на лице. – Может, уже больше и не будет.
– Что не будет? – спросил Марино.
– Гаснуть, а потом опять зажигаться. Я такого никогда не видела. Минуту горит, а потом смотришь из окна, а там – темнота, словно церкви и нет вовсе. Потом опять посмотришь – опять горит, как будто всегда горела. Я следила по времени. Минуту горит, две не горит, потом три горит. Иногда по целому часу горит. Совсем беспорядочно.